Война (СИ)

— Сегот представил фальшивую Тайлис. Твои родители разоблачили её. Мы не знаем, где и как их держат, мы вообще не знаем подробностей, только то, что Тайлис объявилась в Албоне, а после этого они исчезли. Логично, что они её разоблачили, Талина прекрасно знает её в лицо.

— Проклятье! Тайлис… — Стенли замолчал. Иллар имел право знать, но без разрешения самой Тайлис вводить в курс дела ещё одного человека он не имел права. — Та Тайлис в самом деле фальшивая. Я еду в Албон.

— Подожди. Сейчас должен прибыть Тарлин. Поедете вместе. Отберешь себе еще людей. Я дам вам Ногала. Он пригодится.

— Хорошо! А ты?

— Я в Илонию. Готовиться к войне. Я тут-то оказался случайно. Но не жалею. Спасибо, что подыграл мне.

— Если бы тебя не было, Хайдир сдал бы город?

— Не знаю. Это был тяжелый выбор. Думаю, да!

— Идиоты! — Стенли начал закипать снова. — Надо издать приказ, запрещающий самоуправство. У него был приказ, были обязательства. Но если сдал бы, проклятье, почему тогда ты вмешался? Зачем это представление?

— Не начинай. Хайдиру было тяжело. Он мог бы выдержать характер. Когда Курхот начал бы резать тебя по частям, думаю, он бы сломался, но мог и выдержать. В конце концов, на твоем месте был всё же ты, а не я! Вдруг он решился бы тобой пожертвовать. Я не мог рисковать.

— Спасибо, — буркнул Стенли. — А зачем тогда эти нелепицы? Что ты там городил? Какую чушь! Зачем?

— Я торговался. Чтобы быть уверенным, что Курхоту нужен только город, чтобы он не передумал, не ставил дополнительные условия, не торговал потом частями твоего тела. И потом, мы с ним славно поговорили, — Иллар хрипло рассмеялся, — наши сведения о численности его войска подтверждаются и даже с лихвой. Теперь он думает, что у него есть в будущем союзник. Мы ввели его в заблуждение смертью отца. Да, боги, Стенли, я понятия не имел что говорить, что ему плести. Как же мне было легче, когда ты молчал, и не портил мне мой бред. И, Стенли, ты нужен мне живым больше, чем две тысячи мертвых противников! Вся наша семья разбилась, как чаша. В Нарте нет даже короля с королевой. Они ещё не вернулись. Мама уехала в горы искать отца. Неизвестно жив ли отец, что с Оветой. Где Талина со Стенком. Ты пропал. Тарлин мстит за тебя, за Интара, ищет Овету. Я остался один.

— Иллар, ты не маменькин сынок. — Стенли немного подумал. — Мы все привязаны к нашей семье. Но ты понимаешь, что есть ещё королевство Илонии, есть её жители. Ты должен в первую очередь думать об этом, а не о нас.

— Стенли, мне не надо напоминать о моем долге. Я его знаю. Но ты понимаешь, что частью сказанного там, — он махнул рукой в сторону сданного города, — была истинная правда. Меня долго не было в Илонии, потом я десять лет держался за спиной отца. Меня никто не знает. Люди удивляются, когда я представляюсь. Откуда я взялся и имею ли право. Есть король, и есть принц, его сын. Я — никто. Мне пришлось дать приказ на арест коменданта Гелназа, я размахиваю указом короля и своего отца. И то мне приходится заставлять людей подчиниться мне. Еще не знают об отсутствии отца. Пока мы будем говорить, что он ранен. Я молюсь, чтобы это действительно была правда. Но сколько времени мы сможем обманывать? Ты знаешь, сколько лет нашему деду? А ты подумал, что об этом знаем не только мы? Едва у людей появятся сомнения в крепости королевской власти, как я смогу заставить их пойти за собой? Кто я для них? А тут ещё предполагаемое нападение Альтама. Без вас Илонии также грозит развал, как и без меня. У меня была возможность вытащить тебя, и я это сделал, несмотря на цену. И ты поможешь мне вытащить остальных. И начни, пожалуйста, со своих родителей.

Стенли неохотно кивнул:

— Но учти, у меня личный счет к этим пиратам. Две тысячи должны быть уничтожены от моего имени. И с минимальными потерями. И ты мне в этом поможешь!

— Хорошо, — улыбнулся Иллар.

— Как продвигаются твои дела с подготовкой к войне?

— По плану. Это трудно, но думаю, получится.

— Сделай поправку на то, что эти пираты воюют, как одержимые. Они привыкли брать наскоком в своих захватах кораблей. Поэтому первая атака у них самая мощная.

Иллар кивал, слушая брата. Отец писал об этом. И ему, и Королевскому Совету, и Хайдиру. Но Стенли был участником, слушать его — это совсем другое дело.

— А ещё они пользуются абордажными крюками, — продолжал Стенли, — Страшная вещь. Они сносили наших всадников — и это были страшные раны. Тарлин говорит, они используются и при осадах. Но как же они ловко их кидают. Они форсировали реку, кидая их и цепляясь за выбранный валун или камень. Они запросто могут перекинуть их через стену замка. Готовьте против них лучников. Пусть высматривают тех, кто имеет эти крюки на вооружении. Если на горной реке они творили чудеса, что ж говорить о наших спокойных илонийских речках. Учти это в своих планах. Они жестоки и неумолимы. Не недооцени их. И ни в коем случае нельзя ставить против них неопытных рекрутов.

— Тебе надо сделать доклад Хайдиру.

— Несомненно. Сделаю это в первую очередь. Потом соберу себе отряд. Твой Ногал просто находка. Ты знаешь, кто он?

— Да. А ты?