Война (СИ)

- И часто я ошибаюсь в своих догадках, любовь моя? – оскал зеленоглазого мужчины стал еще нежнее. – Впрочем, как хочешь. Можешь встретиться с Ваалгором, предложить ему золотые горы за Юки. Ты ведь об этом думаешь? Хочешь откупиться? Спорим, что не выйдет? Не выйдет, даже если ты пообещаешь ему навсегда уйти с политической сцены.

- Замолчи немедленно! - повысил голос Акутагава, потеряв вдруг свою бесстрастность. – Я сам буду решать! А ты будешь выполнять то, что я тебе прикажу.

Ив хмыкнул в ответ, но не возразил, а вместо этого плеснул себе виски. Выудив из кармана пузырек, он отсыпал из него пару таблеток, бросил их в рот и залил следом виски.

- Я встречусь с Ваалгором, - прибавил Акутагава более спокойно. – А ты начнешь поиски Юки.

И снова тот хмыкнул.

- Искать придется долго, учитывая возможности Ваалгора.

- Но меня ты в свое время разыскал несмотря ни на что.

- Я ловил на живца. Это быстрее и эффективнее. Но если ты не будешь против, то и здесь я могу сделать тоже самое…

- И на кого ты будешь ловить?

- Я слышал, что Коннор Ваалгор является отцом двух замечательных ребятишек. Полагаю, что жизнь детей ему дороже, нежели присутствие Юки под боком, и он согласится на обмен. Ваалгор похитил Юки, а я похищу его детей, око за око так сказать…

В глазах Ива замерцали искорки игривого удовольствия, пока он говорил это. Неотрывно он наблюдал за Акутагавой – за борьбой чувств внутри него, прорывающейся сквозь напускное хладнокровие японского политического лидера. В нем боролись друг с другом злоба и любовная тоска, жажда и самобичевание, яростная сила и снисхождение… Акутагава отлично понимал, что предложенный план наиболее эффективен, но его останавливали какие-то нравственные принципы. Те принципы, через которые он еще не смог переступить. Борьба эта была подобна адскому пламени. И, желая подлить масло в это пламя, Ив говорил и говорил:

- Ты колеблешься? Но почему?.. О, только не говори мне, что ты боишься Ваалгора! Неужели тебе есть дело до того, как сильно его оскорбит киднепинг? Ваалгор первый объявил тебе войну – похитив Юки, разве нет?… Или… Или ты просто жалеешь этих детей?.. Ты, наверное, вспоминаешь, каково было тебе оказаться похищенным по вине отца?

- Замолчи! - Акутагава отвернулся от него, уйдя к камину и опершись на каминную полку локтем. Что-то потерянное было в его позе, он как будто утратил внутреннюю целостность.

- Значит, ты их жалеешь… Как это трогательно! Я и не предполагал, что в душе ты настолько сентиментален, Акутагава! Интересно, нашел бы Ваалгор это трогательным? – Ив задумался ненадолго, потом презрительно поморщился: - Нет, вряд ли. Представляю, как он сейчас смеется над тобой. Украсть Юки из ТВОЕГО дома в день ТВОЕГО рождения… это забавно. Тут есть над чем посмеяться! У Ваалгора есть семья – любящая жена, дети и ЮКИ, такой сладкий и нужный ЮКИ – а что будет у тебя? Сантименты и воспоминания – только это.

- Я велел тебе заткнуть твой проклятый рот! – взорвался Акутагава, резко оборачиваясь в его сторону. С его лица схлынула кровь, сделав его мертвенно-бледным от гнева и боли. – Скажи еще только слово и я тебя убью.

- Нет, не убьешь, - нахально рассмеялся зеленоглазый мужчина, даже бровью не поведя в ответ на его крик. – Я НУЖЕН ТЕБЕ. Сейчас я нужен тебе особенно сильно…

Он не успел закончить свою мысль, когда дверь апартаментов нерешительно открылась. Тяжело переступив через порог, в гостиную вошла экономка Фынцзу. Она выглядела взволнованной и без конца теребила своими большими руками передник. Акутагава, бросив на нее короткий взгляд, тяжело вздохнул и отвернулся к камину, сказав через плечо:

- Мама Фынцзу, вам лучше идти отдыхать. Сегодня был тяжелый день, вы много работали… Если есть какие-то вопросы, то поговорим завтра, хорошо?

- Я зашла узнать, что там слышно про Юки. Его ведь не нашли? - неестественно тихим и кротким голосом проговорила китаянка.

Это не ускользнуло от Ива - он с любопытством вперился в ее круглое лицо, испещренное старческими морщинами. Оно было не таким, как обычно; сейчас оно утратило невозмутимость и выражение превосходства – оно трепетало и волновалось, выдавая ее тайну. Выдавая ее страх.

- Нет, не нашли, - через силу ответил Акутагава, глядя в стену. – Но он жив, я уверен в этом. Так что не волнуйтесь за его здоровье.

- Она не за его здоровье волнуется, - заметил Ив насмешливо. – А за себя.

- Что? – Акутагава недоуменно оглянулся. Вместо того, чтобы наградить Ива надменным взглядом, Фынцзу вдруг вся сжалась, ее облик стал слезно-виноватым, раскаивающимся.

- Она что-то знает о побеге Юки, - Ив сбросил с головы пакет льда и легко поднялся с кресла. Плавно подойдя к экономке, он принялся кружить вокруг нее, словно коршун над добычей, впиваясь в нее острым взором. – Так что же это?

- Отойди от меня, ты мерзок! Видеть тебя не могу, – хрипло отозвалась Фынцзу, отворачиваясь от него. Но зеленые глаза мужчины резали ее как ножом и она не выдержала этого пристального разглядывания: - Сяо-Акутагава, прости за глупость! Я не знала, что все так обернется…

- О чем вы, мама Фынцзу?