Война теней

Фон Шоллен оказался впечатлён. И это ещё довольно мягкий эпитет, не полностью характеризующий его отношение как к проделанной работе, так и к самой Марии Станич. Нет, он знал, что эта леди очень непростая, истинная сестра своего брата, но чтобы так, чтобы до такой степени. Вскрыть многие тайны русского канцлера, словно мясник коровью тушу — это надо было очень постараться. И одного старания мало — требовались знания, чутьё и то, что обычно вообще не было свойственно прекрасным дамам. Да-да, та самая мужская жёсткость и целеустремлённость вместе с непреходящей уверенностью в себе. Действительно, новые времена не наступали, а уже наступили. Те самые, в которых женщины всё активнее рвались в те области жизни, от которых раньше их старались и стремились держать подальше. Куда уж там европейским и североамериканским суфражисткам!

Однако, возвращаясь мыслью к дню сегодняшнему и конкретной задаче, фон Шоллен спросил:

— Эта схема и сама по себе способна убедить многих и во многом. Но вы не ограничились ей одной, не правда ли. Мария?

— Правда, — тут собеседница посла неожиданно хихикнула, после чего продолжила. — Для великого князя Александра я продемонстрирую несколько иную схему, в которой не будет Горчакова, зато окажутся слегка искажённые, но связи «декабристов» с Герценом и даже представителями «Земли и Воли».

— И это позволит?..

— Выемка архивов Волконского, Трубецкого, Оболенского и прочих. Разговоры с членами их семей. Вежливые, но с настойчивыми рекомендациями не запираться и говорить только правду. Вызов сюда, в Санкт-Петербург, ещё живых заговорщиков. Они хоть и из простых исполнителей, но если знать, что спрашивать, можно кое-что найти. И только потом, когда мозаика сложится в достаточной мере — я покажу Александру настоящую схему. Вот эту! — палец Марии постучал по центральному кругу с надписью «Горчаков» внутри. — А рухнет канцлер, падёт и теперешний цесаревич. Отец никогда не сможет доверить престол сыну, который долгое время якшался с врагом трона и самодержавия.

— Но ведь и сам император… — замявшись, Фридрих наконец полностью осознал ситуацию. — Да, собственные ошибки никто не любит признавать.

— Верно, друг мой, — коварно улыбнулась Станич. — А пока что цесаревич Николай будет живым и раздражающим напоминанием о собственной ошибке императора, которой уже чуть ли не десяток лет исполнилось. О, если… нет, когда всё это получится, я буду счастлива. И брат тоже будет. И Александр. Все достойные этого люди получат свою порцию счастья!

Глядя на эту улыбку. слушая голос представительницы окутанного мрачной славой семейства, Фридрих фон Шоллен поймал себя на мысли, что если станешь врагом Станичей… Вешаться, конечно, не нужно, но вот удрать на другой конец света — в Австралию, например, или в Бразилию — точно стоит. Гарантий не даст, но шансы остаться живым и здоровым точно повысит. Заодно облегчённо выдохнул, понимая, что уж он к этим несчастным точно не относится. Везение, оно порой неожиданно приходит.

* * *

Если убеждения выбраны правильно и предоставлены верному человеку в подходящее время — об успешности данного действа можно почти не беспокоиться. Вот Мария и не беспокоилась. Составленная ей частично ложная схема, подчеркивающая связи «декабристов» с компанией Герцена и «Землёй и Волей» нашла своих адресатов. Сперва плод её трудов был продемонстрирован Саше, затем начальнику Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии Мезенцеву Николаю Владимировичу. Что интересно, Саша там тоже присутствовал и одним своим видом служил дополнительным средством убеждения. Мезенцев, он ведь, не чета иным, являлся человеком не просто умным, но и хитрым, умеющим отделять зёрна от плевел, отбрасывать несущественное и выискивать рациональное зерно.

Однако увиденная схема, да к тому же при поддержке великого князя… Тщательно собранную Марией конструкцию приняли благожелательно и кое-что пообещали. Конечно, не луну с неба, но нечто более реальное и желаемое — возможность присутствовать на разговорах с оставшимися в живых «декабристами», членами семей уже умерших. А также возможность ознакомиться с документами из архивов и, при необходимости, снять просто или фотокопии. Собственно, именно этого Станич и добивалась. Оставалось ждать, однако… Не в её привычках было пребывать в пошлом ничегонеделании, поэтому она занялась другой интригой, способной вскорости превратиться в очень интересный итог. Не в последнюю очередь поэтому она и прогуливалась по Невскому проспекту с Александром.