Война в России и Сибири

Правительство Омска колеблется между казаками, желающими противостоять большевистскому террору нагайками, и иностранцами, проповедующими более гуманные принципы, но не без корыстных целей. Сейчас, когда я пишу, военные прокуроры арестовывают и отправляют в тюрьму офицеров, которые наказывали вражеских пленников. Отправляют в тюрьму заслуженных военачальников за то, что они плохо обращались с коммунистами или их расстреляли[332]. Если бы в Омске так же преследовали тех, кто ловит и уничтожает заговорщиков, посягающих на драгоценные жизни адмирала, министров и 2500 офицеров правительственных служб, никакого правительства давным-давно бы не было. Война и на Западном фронте – между людьми более цивилизованными и более мягких нравов – не обходилась без многочисленных жестокостей. Они необходимы, чтобы лишить противника преимуществ, какими он мог бы воспользоваться. Во всех войнах самые жестокие и бесчеловечные выдумки становятся законом. Только сильный имеет право на благородство. Благородство слабого никогда не расценивается как добродетель, только как расчет.

7. Оборонительная война

Ново-Турбаслы, 5 июня

Река Белая разделяет противников на протяжении 200 километров, похоже, все реки Сибири представляют собой идеальную оборонительную линию. Около нас, однако, река делает изгиб, образуя почти что полуостров, который трудно надежно защитить. Противник – на нашем уже берегу и занял его нос. Укрепленные позиции противника защищают лес и пулеметы с левого берега. К тому же у него есть великолепный пункт наблюдения – холм, поднимающийся на повороте реки.

Напротив нас, возле деревни Красный Яр, противник держит наготове пароход, который наши войска, к несчастью, оставили на том берегу и который невозможно взять на прицел из-за леса, о котором я уже упомянул. Наши батареи получили задание неприцельным огнем уничтожить его, потому что на нем можно перевезти на наш берег пушки. Прежде чем истратить 45 снарядов, которые нам подвезли, нам надо установить наблюдательный пункт в том лесу, из-за которого мы не видим пароход. Для этого нужна сотня человек с энергичным командиром, но, видимо, с некоторых пор внутренняя пружина у людей ослабла. Приказ пойти и поджечь лес не был исполнен: «Там сплошное болото!» Другой приказ: «Сбросить красных в воду и поставить там огневую точку, которая будет корректировать огонь!» тоже не был исполнен: «Мы не знаем, сколько там красных». Траншеи на полуострове, которые я тщательно осмотрел, находятся на расстоянии полукилометра от леска, где засел противник. Ни у кого нет ни малейшего желания двигаться вперед. Артиллерия стоит на месте, пехота заняла оборонительную позицию, и жалуются друг на друга. Инициативный дух угас.

Читателям, которые вздумают осуждать молодых офицеров Сибирской армии, я напомню, что ни один офицер Западного фронта не воевал в подобных условиях: после предательства под Бугурусланом любой из русских командиров мог ожидать, что солдаты его бросят или подвергнут пыткам, в то время как приказ сверху запрещал им превентивные наказания.

Приказ к отступлению был дан, атак не предвиделось ни здесь, ни по соседству. Оголенный (с двух сторон) участок фронта сулил удачу противнику, если он задумает атаковать, и мы решили держаться, оставив за врагом кусок земли на нашем берегу, где, возможно, уже готовится переправа, чего все мы опасались, но не трогались с места с философской покорностью и стоицизмом.

8. Город Уфа под казаками

Уфа, 5 июня

Я въехал в Уфу с северной стороны в конце второй половины дня. За исключением не слишком настойчивой бомбардировки, которой красные подвергли город, я нашел в нем идеальный порядок. В пригородах, по большей части покинутых, отдельные семейства крестьян или рабочих мирно сидели перед своими домишками, поджидая изредка проходящих мимо солдат, чтобы расспросить их. Центр города пуст: взглядом можно было охватить пустые дома.

В доме, где я поселился, есть электрический свет и вода в ванной комнате. Работает муниципалитет: отдел по делам управления и отдел по вопросам снабжения. На перекрестках милиция, пожарные ездят по улицам, тушат пожары, зажженные снарядами большевиков. Подобие естественной жизни, порядок в большом пустом городе, где население работает под наблюдением казаков (а их встречаешь повсюду), наводит на мысль, что к столь скорым переменам причастны нагайка и револьвер. А произошло вот что.

1-й Сибирский казачий полк, расквартированный в обычное время в Омске, был отправлен к Чишме с тем, чтобы остановить продвижение противника. Воевать им пришлось с отрядом [И. Д.] Каширина[333], известным как отвагой, так и жестокостями. Каширин сутки удерживал большой мост на Дёме, позволяя пешим и запоздавшим экипажам отступить к городу. На протяжении этого дня в городе творилось что-то невообразимое.