Война в толпе

В это время в Алма-Ате располагался штаб Среднеазиатского военного округа. При штабе, как водится, была гостиница. Изо всех командированных, находившихся в ней, срочно формировались офицерские роты и бросали их наводить порядок. Но успеха достигла не армия, а пьяные русскоязычные трудящиеся. На заводах кидали клич: «Идем быть казахов!» Подгоняли к проходным «Икарусы», набивали в них людей, как селедок и везли на площадь. Там выдавали палки и обрезки шлангов, поскольку противостояние длилось неделю, эти предметы успели заготовить. Еще, якобы, для молодежи на площади выставили пару контейнеров водки, чтобы сделать ее неуправляемой. Всем известно, что пьяные казахи агрессивны, особенно, когда их много.

Это была жизнь! Я бывало расхаживал по гарнизону в милицейской форме, чем приводил в изумление сослуживцев, иногда выходил в штатском для разнообразия. Утром, придешь в комендатуру, на лохматом коне скачет казашенок, везет ясак — трехлитровую банку кумыса. Я брезговал пить из бурдюка, прежде чем везти кумыс процеживали через марлю, чтобы не попадали волосы и мухи. Это была дневная норма, когда заканчивался сезон кумыса, кобылы доятся всего месяц: в апреле-мае, начинался сезон айрана. На праздники обязательные подношения в виде свежеосвежеванного барана. По пятницам — винная порция, по две бутылки водки с юрты. Я был воплощением колониальной администрации в самой уродливой форме. Прежде всего, в отличие от всех прочих, я не боялся казахов. Мог в четыре утра провести «шмон» по юртам, наловить беспаспортных родственников. Мы действовали по методу царских исправников, зацепляли юрту тросом, и сдергивали машиной. Я изымал незарегистрированные ружья, некоторые из которых восходили еще ко временам Ост-Индийской Компании. Их поражало, что я не забираю ружья себе, а гну стволы в ступице колеса и выбрасываю. Кроме того я занимался и просвещением, исполняя нелегкое бремя «белого человека» по Киплингу. Я научил некоторых гнать самогон, что повлекло за собой изменение социальной структуры общества. Пока казашата носили кизяки для топки, «ата» пил горячий самогон ложкой из-под змеевика. А «апа» в это время была вынуждена пасти овец, что прежде считалось неслыханным. Процесс самогоноварения в степи определяется издали. Поскольку казашки не ездят верхом на лошадях, только незамужние еще рискуют скакать, они удовлетворяются верблюдами, при этом одногорбыми. Эту коломенскую версту видно издали, да еще из юрты вместо мяса несет дрожжами. Казахи прежде пекли пресный хлеб, а благодаря мне выторг на дрожжах в сахаре в «военторгах» резко пошел вверх. Продавщицы меня обожествляли.

К этой должности — я шел семь лет из тринадцати пребывания на «заморских территориях» — за Аралом. Сначала, как зам. командира роты, начальник штаба батальона. Несколько раз на меня подавали документы на майора, но начальник полигона всегда их возвращал.

— Что тебе плохо живется? Майоров много, а ты один.

Мой звездный час настал в 1980 г. по возвращению из Алма-Аты с курсов ЦК по ведению психологической войны и спецопераций. Я решился применить полученные знания и поставил грандиозный социальный эксперимент.

Кроме меня на эту должность претендовало еще несколько человек. Один из них даже начал строить комендатуру. Но он пошел неверным путем. Опустил себя — клянчил у командиров подразделений людей и стройматериалы в то время, как их нужно было брать за глотку. Я сделал свою карьеру в течении трех суток.

Заступил дежурным по части и отловил за ночь 50 бродячих солдат, чем вверг всех в изумление, прежде повара, дневальные, земляки, пьяные зенитчики в обнимку с девками из «военторга» шныряли по расположению. Они даже не сопротивлялись. На другой день об этом пошли разговоры, которые дошли до начальника управления, который, устав от бардака и постоянных ЧП, быстро смекнул и сделал из этого практические выводы. Тут же на плацу я был назначен комендантом гарнизона и начальником ВАИ. Прочие командиры встретили мое назначение в штыки. В тот же день я задержал за нарушение распорядка 200 солдат и списочно доложил начальнику управления. Начался «разбор полетов», все получили массу взысканий. Ту же операцию я повторил назавтра, поймав еще 150 солдат. Некоторые командиры наиболее сообразительные тут же пришли с дарами, в обмен на списки нарушителей. Я быстро «хап» (хоз) способом построил комендатуру, гауптвахту, сауну с бассейном для начальства в БПК и обнес военный городок трехметровым деревянным (в пустыне!) забором. Склады огородил колючей проволокой в три ряда, на всех подъездных путях, кроме КПП врыл надолбы и ежи. Все посты охраняли мои верные псы из комендантской роты. А пост ВАИ я оборудовал на выезде из автопарка.