Война в толпе

Офицерам и прапорщикам дивизии им. Дзержинского под это дело здорово отломилось. Выплатили зарплату, а позже, кроме нее, выдавали еще и президентскую надбавку. После Чечни дивизию переформировали. В новом составе она насчитывает 5 полков с новым вооружением, убрали танковый батальон, артиллерийский дивизион. Собираются воевать «в толпе».

Дмитро Корчинский

Осенью 1993 г. Верховный Совет Украины почти без обсуждения, значительным большинством голосов принял изменения к уголовному кодексу. Законопроект был подготовлен одним из отделов СБУ и был направлен непосредственно против нас. Ощущалось, что в этот раз мы таки достали всех. Позже Кравчук рассказывал, что Ельцин был чрезвычайно возмущен нашими «художествами» в Абхазии и требовал нас прищучить. Для этого были выдуманы статьи, которые квалифицировали как тяжкое преступление, следовательно предусматривали большие сроки заключения за наёмничество и незаконные военизированные формирования. Таким образом, наша деятельность способствовала развитию права в Украине. Интересно, что одними из первых правовых актов нового Украинского Государства были: ликвидация уголовной ответственности за гомосексуализм и введение такой за участие в военизированных формированиях. Современное общество позволяет беспрецедентную индивидуальную свободу, в т. ч. и сексуальную — трахайтесь, кто с кем хочет — однако, оно вполне ощущает опасность со стороны сообществ. Любое актуализованное сообщество — это преступная группа.

Вскоре новые статьи были применены против нас. Началась зимняя избирательная компания 1993-94 гг. Мы принимали в ней довольно активное участие. Вся Украина была залеплена плакатами: «Наши люди привыкли жить в великой державе. Мы сделаем Украину великой, чтобы народу не пришлось менять своих привычек». Выступая в то время по телевидению, я говорил: Во всей этой процедуре выборов есть нечто унизительное. Кандидаты словно выставляют себя в ларьке, предлагая избирателям отдать то, чего у них нет, за то, что им не нужно. Купите себе хозяина — говорим мы, идя на выборы — приобретите коллективного вождя. Не хотите купить — придется взять бесплатно».

В те времена киевская команда УНСО регулярно проводила учения на Лысой горе.

Одно из таких учений было накрыто превосходящими силами милиции. Ряд людей был арестован, начались обыски на квартирах активистов. Ко мне ввалилась большая группа милиционеров с автоматами и в бронежилетах. Обыскивали они без большого вдохновения, изымали какие-то бумаги. Наше трёхлетнее чадо очень хотело подержаться за автомат. «Будешь хорошо себя вести, — сказал я ему, — вырастешь, из такого автомата будешь стрелять таких дядей».

Обыск в штабе УНСО продолжался сутки. Перевернули все, однако ничего существенного не нашли. Потом обнаружилось, что кто-то из нас забыл пачку автоматных патронов в куче газет сваленных, в подвале. Вот был бы подарок ментам, если бы они не лоханулись. Из всего этого мы сделали роскошную рекламную компанию, что сильно помогло на выборах. Однако, восемь человек пребывали в Лукьяновской тюрьме, все другие были под следствием. Уголовное дело прекратили после выборов, в результате которых трое наших стали депутатами Верховного Совета. К моему удивлению, не так уже и много наших людей «сломалось» под милицейским давлением. Страх не один. Страхов много. Бывает тяжело предугадать даже собственную реакцию. Есть люди, которые не боятся российского танка, однако очень боятся милицейского бобика. Есть люди смелые в драке, однако не могут выдерживать минометного обстрела. Один знакомый терпигорец рассказывал мне, как ему довелось еще в советские времена выбивать долг из теневика. Он давил на него психологически, бил, вывозил в лес и подвешивал, применял электрический ток — ничего не помогало. Почему-то ему пришло в голову достать из автомобильной аптечки шприц и показать клиенту. Тот сразу указал, где лежат деньги.

Считается, что почти каждого человека пыткой можно заставить дать показания. Однако, опыт свидетельствует, что это далеко не так. Об этом говорит и уголовная практика, и, как мне приходилось слышать, практика ЦРУ во Вьетнаме. Вероятно, на каждого человека можно найти свой «шприц», но это требует таланта, чувства и опыта палача — следовательно удается далеко не всегда.

В разгар нашей абхазской кампании в Украине посадили трех человек — руководство Ватутинской команды УНСО. Они до смерти забили одного негодяя, который как-то непорядочно отнесся к имуществу хлопца, который в это время был на войне. Старшим был дед Мыкола. Он сидел уже несколько раз, принимал участие в Приднестровских событиях. В заключении все трое вели себя очень хорошо, даже дерзко. Никто не давал никаких показаний. Милиция не имела никаких стоящих доказательств. Однако, сила карательной системы состоит в том, что там не ведут себя подобно персонажам детективных романов, не выдумывают никаких версий, не утруждаются доказательствами. Берут первого попавшегося и, как правило, не ошибаются.