Война в толпе

Со сторонниками Абдуллаха Аджаллана Корчинского свел Кетовани, в бытность последнего командующим своей гвардии. Первая встреча произошла вскоре после падения Сухуми. Состоялась она в Зугдиди, как раз перед началом междоусобицы, стоившей жизни «законному» президенту Грузии Звиаду Гамсахурдиа. Представитель «зведерастов» присутствовал при встрече. Вероятно, уже тогда «Кетуши» вынашивал какие-то свои наполеоновские планы, завершившиеся попыткой автобусного наезда на Сухуми, его низвержением и смертным приговором, до сих пор не приведенным в исполнение. Зачем Кетовани понадобился при этой встрече Корчинский? Вероятно, чтобы прибавить себе веса поддержкой со стороны Украины. Ведь в «полуофициальность» миссий «Арго» тогда верил даже президент России Ельцин. «Спасибо Кравчуку!» — кричали грузинские дети, увидев иностранных военных. Как известно, силы УНСО в последовавшем конфликте выступили на стороне Шеварднадзе, однако тропы в Курдистан были проложены. Зимой 1994 г. на сей предмет последовала еще одна встреча на высшем уровне с Джабой Иоселиани. Батоно Джаба как раз вернулся из Давоса, где присутствовал при форуме финансистов. Он произвел на меня незабываемое впечатление. В кабинете размером со школьный спортзал, за которым простиралась еще комната для отдыха размером в сто пятьдесят квадратных метров, увешанная оружием кануна века, в черных мягких сапогах, черных галифе, черной рубашке и при белом галстуке «бабочка», хотя на самом деле он носил или дорогие «барыжные» костюмы, или американскую камуфляжную форму. Я даже не помню, о чем мы тогда говорили. На память об этой встрече, мой спутник Сергей ухитрился даже спереть патрон из магазина «Береты» М92 — личного оружия патриарха грузинской государственности. А я занялся «Скорпионом» одного их охранников, раньше не верил, что он так портативен.

Весной того же года пришло время отправляться в путь. Моим напарником стал уже упоминавшийся Сергей, офицер-десантник. В настоящее время этот человек начал новую жизнь, после успешной социальной реабилитации занимает определенное место в обществе — работает сторожем и имеет реальную перспективу продвинуться до начальника смены. Эта должность дает ряд ощутимых преимуществ: можно спать ночью, так же в круглосуточных магазинах в ночную смену заступают самые молодые продавщицы. С другой стороны, старшие и несомненно более опытные, брезгуют работать ночью. Я не хочу портить дальнейшую карьеру своего старого боевого товарища и поэтому изменю некоторые биографические подробности. Тогда Сергей еще пребывал в дзене. Ему хорошо удавалось отсутствующее выражения лица. При случае он любил косить под дауна. Перед этой поездкой Сергей залег на дно, чтобы оборвать нежелательные связи, постригся, отпустил бороденку по закавказской моде и даже обзавелся тонированными контактными линзами. Хотел взять с собой еще и молитвенный коврик, но это было бы уже явным кощунством. Многие курды — огнепоклонники.

Пиши я классический авантюрный роман о тех временах, я бы замаскировал своих героев при переходе границы женщинами. Тогда толпы «Наташек» направлялись искать счастье в Турцию, «Ой, дана, шикидым-шикидым», интересно, изгладится ли этот фольклор из памяти поколения? По дороге в Абхазию «Соловей» и его люди, летевшие на смену «Бобру», попали в Батуми. Верные колхидской традиции, известной еще со времен «Золотого Руна», разбираться с пришельцами, аджарцы бросили «аргонавтов» в тюрьму. В соседней камере, тюрьма-то в Батуми маленькая, да и порядки другие, находились «Наташки», которым не посчастливилось добраться в Турцию. От их криков «Мальчики, мы вас хотим!» — дрожали стены узилища.

Кто-то из второстепенных российский писателей девятнадцатого столетия, имя его стерлось из моей перегруженной событиями памяти, рассказал такую правдивую историю. Как то в период войны на Кавказе, русский сторожевой корабль перехватил турецкую фелюгу, шедшую из Сухум-Кале с грузом живого товара. На судне были девушки-горянки, предназначенные для гаремов. Им была предложена свобода, которую все они с негодованием отвергли. Каждая из них мечтала быть проданной, а цена — количество золотых монет — была для них вполне объективным критерием красоты н прочих достоинств. Где бы еще женщина могла дождаться такого к себе отношения. Представляете, как осаждали торговцев живым товаром в семнадцатом-восемнадцатом столетиях, если еще сейчас от желающих уехать прохода нет.