Война в толпе

К нашему удивлению, в рядах курдской милиции мы обнаружили двух старых знакомых — боевиков «Арго». Они проделали тот же путь, что и мы, только, пользуясь еще более неформальными связями, сделали это намного быстрее. Осенью 1993 г. по возвращении из Абхазии вступили в контакт с курдскими студентами, обучавшимися в Украине. С помощью их связей вышли на курдских эмиссаров. В Турцию они въехали как «челноки», сюда добрались старым УНСОвским способом, выдавая себя за журналистов. Вообще, в кризисных районах полно стремных личностей, выдающих себя за представителей второй древнейшей профессии. Отличить их от настоящих не составляет труда, только руки у властей до этого обычно не доходят. Турецкая полиция и войска блокируют доступ в горные районы. Национальное и политическое расслоение в регионе происходит по горизонтали. Сами курды, живущие пониже в городках с неизбежной конной статуей Ататюрка на площади и хлебнувшие изобилия турецких базаров, подобно нашим челнокам, разложены процветанием. В большинстве своем, это именно они рвутся, в том числе и через Украину, на запад, в поисках политического убежища. У горных курдов эти «беженцы» считаются за «опущенных». Курдское руководство в принудительном порядке отправляет на обучение за границу молодых людей. Тех, кто пребывал в отрядах с 16-ти 17-ти летнего возраста и к 20-ти успел проявить себя потолковее. Основная масса боевиков среднего возраста — лет 20-ти — 30-ти. Многие воюют профессионально, но пастухов, пришедших в отряды на несколько месяцев также достаточно. Контакты с долинами, хотя и необходимы, но поддерживаются боевиками осторожно, через посредников. Одни села поддерживают курдов, другие сразу «стучат» турецким властям. За боеприпасами спускаются в поселения или доверенные лица выносят их на место перегрузки. На свои базы «левых», в том числе нас, курды не пускают. Мы жили в поселке, куда прибыли и наши боевики, чтобы пожить здесь с месяц перед обратной дорогой, отъесться, пока не сойдут следы кочевой жизни и главное — рубцы от снаряжения. С их слов, в тот период в отрядах было 13 человек из СНГ. Трое украинцев составляли самую многочисленную национальную группу, были еще армянин Алик и грузин Мамуки. Кацапов не было. Все новые, приходящие в горы, примерно в одно время, турами проходят обкатку, продолжительностью в три месяца. Курды считают, что своя подготовка необходима независимо от прежнего военного опыта. В основе обучения — техника горных переходов. Наивысшая точка в провинции достигает 4168 м. В день гоняют по камням минимум километров по пятнадцать, что очень много, пока не втянутся. Харч скудный: бобы с пшеном, скорее жареные, чем вареные и лаваши. Когда пищи не хватало, пекли мясистые листья какого-то растения. Остальное, как в «Последнем подвиге Камо».

— Учения часто проводите? Штабные игры?

— Слушай, какие игры, дорогой? Стрелять, слава Богу, не разучились, верхом ездить тоже.

Поскольку украинцы имели опыт боевых действий в горах — воевали в Афганистане — «учебки» они избежали. Но товарищей развели по отдельным группам. У курдов это вообще практикуется, чтобы избежать «групповщины». По мнению их командования, боевики, не имеющие «неформальных» связей, лучше исполняют приказы. «Наши» в отряде выделялись внешне тем, что носили автоматы на груди — «по-афгански», курды носят на плече, стволом вниз. Боевые действия состояли из переходов в Ирак и оборонительных боев с турками. Отбивались от армии и полиции. Турки, они хотя и «турки», но малыми силами в горы не совались.

Дмитро Корчинский

Тем временем в Чечне стало интересно и мы решили посетить Грозный. Мы плохо тогда представляли ситуацию на российских постах и в Осетии, поэтому решили добраться в Чечню из Кахетии, через перевалы. Кроме того, мы хотели испробовать путь в Чечню из Грузии на случай войны.

Кахетия головокружительно красива. Поднимаясь всё выше в горы, где уже была осень, которая создавала невероятные переливы горячих цветов на склонах, я понял, почему русские все время так стремились завоевать Кавказ. Я тоже хотел бы его завоевать. Мы ехали «Рафиком». С нами был местный главарь Мхедриони, который прихватил с собою РПК, и молодой парень кистинец Кистинцами называют чеченцев, которые живут в Кахетии. Их несколько тысяч, они составляют приблизительно два села.

Высоко в горах старые села и дома сложены из плоского камня, как крепости. Грузины вообще имеют способность вписывать архитектуру в ландшафт. Нам встречались отдельные четырехугольные башни. Местные кладбища представляют собой низенькие домики, заполненные костями. Их можно видеть через окна-бойницы в стенах. Захоронение ранее происходило так: человек, который чувствовал, что умирает, поднимался в такой домик, протискивался во внутрь, сдвигал из низеньких нарок костяк предшественника, ложился на его место и умирал. Я расспрашивал местных жителей, однако мне так и не вдалось выяснить, с чем связано возникновение этого обряда. Возможно — это последствие эпидемии.