Война во время мира: Военизированные конфликты после Первой мировой войны. 1917–1923

Мы многим обязаны палачам и убийцам. Они желали встать выше тех, кто нуждался в них и пользовался их услугами. Орудия, требующиеся для грязной работы, необходимы в чрезвычайных ситуациях; впрочем, точно так же следует не прославлять их, а избавляться от них после того, как они выполнят свое дело и перестанут быть нужны (подобно туалетной бумаге)^{631}.

Тем не менее к участникам военизированных формирований, замешанным в геноциде, очень часто относятся как к неразборчивым убийцам, не имевшим иных причин для своих деяний, кроме врожденной (турецкой или мусульманской) жестокости и кровожадности. Однако мотивом к коллективной мести османским христианам для многих из них могло служить пережитое на Балканах. Соответственно, не исключено, что корни армянского геноцида частично восходят к утрате власти и территорий, военному поражению и «бесчестью» на Балканах, при наличии такого связующего вектора, как военизированное насилие. Аффективный контекст играл важную роль в той мере, в какой мобилизация рядовых убийц опиралась на манипулирование такими эмоциями, как страх, ненависть и возмущение^{632}. Геноцид вырос на почве, подготовленной фатальным сочетанием экзистенциального страха и животной ненависти, и воплотился в жизнь на далеком Восточном фронте в виде серии решений, принятых после вторжения в Россию и в Персию в декабре 1914 года. Могущественные партийные, государственные и армейские кадры пришли к людоедскому консенсусу в ходе напряженных административных интриг, стратегических диспутов и фракционной борьбы, сопровождавших самые мрачные часы существования империи.

Османские армяне были не единственной жертвой младотурецкого насилия. Греки, проживавшие по берегам Эгейского и Черного морей, сталкивались с нараставшим экономическим бойкотом, массовыми изгнаниями и убийствами лидеров общин. Еще в первой половине 1914 года более 100 тысяч османских греков было выдворено в Грецию в попытке обезопасить побережье, сделав его население этнически однородным^{633}. В течение войны османских греков терроризировали, выселяли из жилищ и депортировали, хотя до полномасштабного геноцида дело не дошло — в частности из-за того, что младотурецкая элита хотела использовать греческое меньшинство как разменную карту на возможных будущих переговорах. Однако в результате греческой оккупации Смирны 15 мая 1919 года и последующего массового насилия против турецкого гражданского населения антигреческая политика младотурок резко радикализовалась. Теперь младотурки понимали, что наличие местного греческого населения в качестве большинства или заметного меньшинства дает греческому правительству реальную возможность оккупировать османские территории. Младотурецкая элита обратила свое внимание на два особенно уязвимых региона: Восточное Причерноморье (Понт) и район Смирны. И тот и другой являлись местом проживания греческой общины, относительно слабо пострадавшей в годы войны. Мирная жизнь греков закончилась летом 1921 года, когда отряды Специальной организации под командованием печально знаменитого Топаль-Османа (1883–1923) стали сжигать греческие села на побережье Понта, убивая и изгоняя их обитателей^{634}. Вскоре настал и черед Смирны. После того как 9 сентября 1922 года победоносная армия Мустафы Кемаля вступила в Смирну, те же самые военизированные части, которые уничтожали армян, получили carte blanche на очистку города от османских греков. «Эскадроны смерти» младотурок подожгли христианские кварталы и буквально утопили смирненских греков в море^{635}. К концу этого десятилетия социальной катастрофы община османских греков представляла собой лишь жалкие остатки того, какой она была до войны. Выжившие были изгнаны из родных мест и обменяны на мусульман из Греции. 

Военизированное насилие на Кавказе