Война волка

– Но почему ты уверен, что Хеабург и есть Хальфданов форт? – допытывался я, надеясь, что ответом не будет ссылка на божье послание.

– Я не уверен, – снова совершенно осмысленным тоном заявил епископ. – Но все толкуют, что Скёлль живет над серебряной ямой. Так где еще это может быть?

Чутье говорило мне, что воспоминания Иеремии о походе Рагнара соответствуют истине, а это означает, что Хеабург не так далеко к югу от большой стены, близ того места, где угодил в засаду мой сын.

– Серебряная яма? – переспросил я.

Иеремия посмотрел на меня так, будто чокнутым из нас двоих был именно я, потом до него дошло.

– Место, где находился свинцовый рудник.

– А из свинцовой руды выплавляют серебро, – протянул я.

– Из тьмы рождается свет, – радостно возгласил Иеремия. – А серебро следует раздавать бедным. – Он взглядом указал на камень для пращи, который я так и держал в руке. – Господин, это очень ценная реликвия. Сам царь Давид касался ее!

Понимая, что он хочет серебра, и благодарный за ценные сведения, я отсыпал ему монет. Епископ понюхал их, просиял, потом повернулся к морю:

– Прилив растет. Могу я преклонить голову здесь на ночь?

– А подушку ты с собой захватил?

Иеремия лукаво улыбнулся.

– Она внизу, господин, – сказал он, кивнув на нижнюю крепость.

Иеремия не смог бы попасть домой тем вечером, потому что прилив затопил перешеек, ведущий на Линдисфарену. Чокнутый епископ частенько проявлял достаточно здравого смысла и приходил в Беббанбург в такое время, чтобы прилив помешал ему вернуться обратно. Причем всегда поспевал к гарнизонному ужину, который, как я предполагал, был куда вкуснее приготовленного его сподвижниками.

– Может, и нам какой кусочек перепадет?

– Тебе здесь рады, – подтвердил я и не покривил душой, потому что из его слов я понял, где найти Скёлля.

Но это знание мне не пригодилось, по крайней мере немедленно, поскольку на следующий день Скёлль пришел к нам сам.

* * *

Появился он так, что никто не предупредил нас о его приходе, и это вызывало тревогу. Если отряд шотландцев шел добывать рабов или скот, мы узнавали о нем от беженцев. Кое-кто из селян прятался в укромных местах в лесу или в горах, но другие бежали известить соседей, и новости распространялись до самого Беббанбурга. Но Скёлль объявился совершенно неожиданно. Видимо, он провел своих воинов прямо через горы, не останавливаясь, чтобы жечь и грабить. Они гнали коней так, что добрались до вершины холма над деревней прежде, чем кто-либо успел донести до нас весть о приближении врага. Появился он вскоре после рассвета. Восходящее солнце играло на кольчугах, шлемах и остриях копий его облаченных в серое всадников.

– Они, должно быть, полночи провели в седле, – пробормотал Финан.

– А может, и всю ночь, – отозвался я. Ночь выдалась безоблачная, а на небе светила полная луна.

Со стороны большого дома запел рог, сзывая гарнизон Беббанбурга на укрепления. Деревенские бросали дома, гоня перед собой свиней, коз, коров, овец и детей по узкому перешейку, ведущему к Воротам черепов. Скёлль наверняка их видел, но не отрядил никого из воинов вниз по склону, чтобы помешать бегству. Я отдал сыну приказ выслать всадников на защиту беженцев, если Скёлль нападет, но норманны оставались на высоком месте и просто наблюдали за нами.

– Две с половиной сотни, – процедил Финан.

– Покуда, – отозвался я, потому что прямо у нас на глазах к Скёллю подтягивались подкрепления. У меня в крепости насчитывалось меньше шести десятков воинов. Большинство моих дружинников разъехались по своим усадьбам, и, хотя они вскоре узнают о приходе Скёлля и начнут стягиваться к условленному месту к югу от форта, на них не стоило рассчитывать ранее середины следующего дня. И даже тогда мы проиграем в численности.

У Скёлля тоже не все шло гладко. Я уверен, ему никогда не приходилось бывать в Беббанбурге прежде, и хотя он, без сомнения, наслышан был о его мощи, теперь твердыня предстала пред ним во всей своей суровой красе. Корабли на восточном побережье Нортумбрии у него едва ли имелись, поэтому оставался единственный путь – атаковать нас по узкой полоске земли, ведущей к массивным укреплениям Ворот Черепов. Но даже если неприятелю удалось бы захватить этот внешний бастион, перед ним вставали внутренние ворота и могучая крепостная стена. Насколько я мог видеть, лестниц Скёлль с собой не взял. По большому счету у него не было ни единого шанса захватить крепость, ведь хваленые ульфхеднар не могли перебраться через стены Беббанбурга. Если, конечно, его колдун не обладал магической силой, способной поразить нас.

А вдруг она у него есть? Я коснулся молота. Я мог сражаться с людьми, но не с богами. К тому же, продолжал размышлять я, Скёлль наверняка слышал о легендарной неприступности Беббанбурга, а если так, то что побудило его к столь дерзкому нападению?

– О Иисус милосердный! – простонал Финан, нарушая поток моих мыслей. Он смотрел вверх, на склон холма. Глаза у него были острее моих.

– Что там? – спросил я.

– Пленники, господин.