Война волка

– А это Финан, – представил в свою очередь я. – Ирландец, потерявший уже счет вдовам убитых им ульфхеднар.

– Вы оба умрете от моих рук, – хладнокровно заявил Скёлль, а Снорри только снова разразился воем. – Снорри видел вашу смерть, – добавил ярл.

– А я видел твою, – ответил я.

Скёлль был моложе, чем я помнил. Лицо его избороздили морщины, а русая борода подернулась сединой, но, насколько я мог судить, ему не было и сорока. Мужчина в самом расцвете сил. Да еще каких сил!

– В последнюю нашу встречу ты удрал от меня. Мои люди дали тебе прозвище «Скёлль Перепуганный».

– И тем не менее я пришел к тебе без меча, а твой висит на боку, – парировал норманн. – Так кто же теперь испугался?

– Ты злоупотребляешь моим временем. Говори, что хотел, и проваливай.

Скёлль барабанил пальцами по пустым ножнам Грайфанга.

– Едва прибыв в Нортумбрию, я спросил у местных, кто правит этой страной, – заявил он. – Они не сказали, что это Сигтригр, а назвали твое имя.

– Эти люди ошиблись, – возразил я.

– Утред Беббанбургский, которого все боятся, – высокопарно произнес Скёлль. – Мне много нарассказывали про тебя – про человека, побеждающего в битвах, напитавшего землю кровью своих врагов, величайшего воина Британии! Даже я испугался!

– И не зря, – вставил Финан.

– Я внял совету, – продолжил Скёлль, не обращая внимания на ирландца. – Я, Скёлль Нортумбрийский, внял совету моих страхов! Что, если великий Утред будет в Йорвике во время моего нападения? Как мне тогда победить? Не окажется ли мое знамя с волчьей пастью украшением в большом зале Утреда? Если мне суждено стать королем Нортумбрии, я должен править по обе стороны гор, но восточной стороной правит Утред! И вот мой друг Арнборг убедил меня пойти на хитрость, услать тебя куда подальше. – Он помедлил. – Как называлось то место?

– Сестер, – подсказал я.

– Да, в Сестер! Я собирался подстеречь тебя и убить, но ты пошел по другой дороге. Ты улизнул от меня.

– Боги меня любят. – Я коснулся молота, отводя обиду, которую я мог нанести богам такой дерзкой похвальбой. А потом вспомнил, что солгал: они прокляли меня.

– Мне следовало начать завоевание Нортумбрии с твоей погибели, – продолжил Скёлль. – Стоило выпить за победу из чаши, сделанной из твоего черепа. Но вместо этого я убил твою дочь.

Я ощутил зашевелившуюся внутри ненависть и обуздал ее.

– А ее войско прогнало тебя из-под Йорвика, – парировал я. – Какой же ты завоеватель, раз тебя женщина побила?

– Я взял богатую добычу: много скота, рабов. – Ярл пожал плечами. – Королевство не так-то просто завоевать, а если бы это было просто, оно бы того не стоило. Но я его захвачу. Снорри видел это. Он видел, как я стал королем Нортумбрии!

– Часть Нортумбрии, которой суждено тебе править, зовется могилой.

– А ты стоишь у меня на пути, – гнул свое Скёлль, будто и не слышал моих слов. – Но теперь, Утред Беббанбургский, я увидел тебя воочию. Увидел тебя таким, какой ты есть, – стариком! Седобородым старцем, не способным защитить собственную дочь, бежавшим от меня! Ты помчался на юг, лишь бы унести ноги! Ты бежал!

– Только после того, как сразил твоего сына.

При первой нашей встрече это замечание мгновенно пробудило в Скёлле гнев, но на этот раз он только пожал плечами, как если бы речь шла о пустяке.

– Он жив, но ранен сюда. – Ярл постучал себя по голове. – Он не может говорить, все равно что мертвец. Мне жаль, но у меня есть другие сыновья. – С этими словами Скёлль даже улыбнулся мне. – Получается, я забрал одного из твоих детей, ты – одного из моих. Мы ведь квиты, правда?

Отец учил, что если враг так говорит, значит не осмеливается драться. Скёлль, следует признать, удивил меня. Ярл сохранял спокойствие и рассуждал разумно, а это означало, что он не так порывист, как казалось. Но одним самообладанием королевства не завоевываются. Под Беббанбург он пришел с умыслом. Деревню покуда не грабили, и столбов дыма в западной стороне не наблюдалось, а это говорило о том, что усадьбы и фермы не предали огню. Скёлль мог обзывать меня стариком, но сам факт переговоров убеждал, что он до сих пор меня боится, и раз не разграбил деревню или поместья моих держателей, значит умысел этот заключается не в том, чтобы со мной сражаться. Скёлль ждал моего ответа, но я молчал.

– Мы ведь квиты, правда? – повторил он.

– Мы будем квиты, когда я тебя убью, – отрезал я.

Скёлль покачал головой, как если бы разочаровался во мне.

– Нет, – возразил он. – Не убьешь. Снорри видел твое будущее. Хочешь, он откроет его тебе?

Я снова не ответил, и Скёлль повернулся к своему чародею:

– Снорри, расскажи им.

– Под крепостью орлов, – устало произнес Снорри, и собачонка, заслышав голос хозяина, заскулила, – сразятся три короля.

Колдун вдруг замолк. Его пустые глазницы направлены были в сторону моря, как если бы он видел нечто, недоступное нам, и от этого безразличный тон его голоса тревожил еще сильнее.

– Три короля, – напомнил ему Скёлль.

– Двое с коронами, один без, – продолжил Снорри и погладил волчий череп. – И два короля умрут.

– А что будет со мной? – потребовал сообщить Скёлль, но тон у него был уважительный.