Война Волка

— На восток, господин, — беспомощно сказала она.

— Далеко ли дом Арнборга? — спросил я.

— Поблизости, господин.

— И много ли людей он там оставил?

Она колебалась, но увидев мой взгляд, брошенный на ее сына, ответила:

— Человек двадцать, господин.

Мы затворили ворота, разместили лошадей в маленьком доме и в сараях, подбросили дров в большой костер, сожрали еду Халлбьорна, и некоторые заснули — правда, только после того, как допросили каждого пленника и выяснили, что усадьба Арнборга в самом деле недалеко, возле Риббела, там, где река расширяется в огромную дельту. Фрита, боявшаяся за жизнь сына, теперь говорила охотно и уверяла, что это не больше часа пути.

— С нашей крыши можно увидеть его дом, господин, — сказала она.

— Он наверняка оставил там воинов, — сказал мне Финан на рассвете.

— Но куда он ушел? И куда отправился Скёлль?

— На восток, — больше Финан не мог ничего сказать. — Может, просто пошли в набег за скотом? В большой набег?

— Зимой? Не много сейчас скота на выпасе.

Когда наступала осень и землю охватывал зимний холод, мы забивали скот, оставляли лишь на развод, и большая часть ценных животных стояла бы взаперти. Я опасался, что принял неправильное решение, что нужно не искать монаха-предателя, а спешить назад, в Беббанбург. Но Фрита сказала, что ее мужчины ушли две недели назад, а значит, они уже сделали то, что намеревались. И раз уж мы так далеко зашли, стоит найти монаха со шрамом на тонзуре. Если он, конечно, сюда вернулся.

А значит, мы должны захватить дом Арнборга.

На войне все непросто, хотя в ту ночь, когда мы захватили дом Халлбьорна, судьба оказалась к нам благосклонна. Мы потеряли одного коня, сломавшего ногу в канаве, но больше пострадали только от холода.

Дом Арнборга захватить так легко не удастся. Но, по крайней мере, в усадьбе Халлбьорна мы ближе к его дому и, что еще лучше, до сих пор не замечены. Мы находились на земле Арнборга, и никто из его людей не знал, что мы здесь. Однако после того, как мы покинем это поместье, нам больше не скрыться, и надо скакать по замерзшей земле, чтобы достичь дома Арнборга прежде, чем весть о нашем приближении поднимет по тревоге людей, оставленных его охранять. Расспросив Фриту и ее слуг, мы узнали, что дом выстроен за притоком Риббела и окружен сараями, амбарами и крепким забором, а Арнборг оставил гарнизон для обороны. Слуга, который за день до нашего появления возил туда яйца, согласился с Фритой в том, что, возможно, там человек двадцать.

— Или тридцать, господин.

— Может, сорок, а возможно, и пятьдесят, — ворчал Финан, когда мы скакали по окоченевшей земле.

— По крайней мере, он не в римском форте, — ответил я.

Арнборг мог занять старый форт, стоявший дальше вглубь побережья, но, судя по тому, что мы услышали, предпочел жить ближе к устью Риббела, откуда его корабли могли выходить в море и захватывать богатые грузы.

Двадцать воинов — не слишком-то грозный враг, но их преимущество в том, что они укрылись за частоколом, и пусть деревянный забор не так внушителен, как огромные бастионы Беббанбурга, это все же значительное препятствие, поэтому мы мчались во весь опор. Если защитники усадьбы узнают о нашем приближении, то успеют подготовиться, но если мы появимся неожиданно, половина из них будет греться у очага в доме. Мы следовали по хорошо протоптанной тропе, огибающей многочисленные притоки Риббела. Пересекали соленые болота, продирались сквозь заросли камыша, и вокруг с криком взлетали в воздух стаи болотных птиц. Тысячи белых крыльев в небе не заметить было невозможно, а значит, люди Арнборга уже знают, что кто-то движется по берегу, но с чего им думать, что это враг?

Копыта лошадей разбили тонкий ледок там, где дорога проходила через мелкий ручей. На моем бедре звякал Вздох Змея, по спине ритмично постукивал щит. Мы поднялись по длинному пологому склону, поросшему густым ивняком и ольхой, нырнули под низкие ветви, опять выехали на солнечный свет и увидели усадьбу Арнборга такой, как описывали ее люди Фриты.

Дом был выстроен в очень удачном месте. Здесь изгибался один из многочисленных притоков Риббела, и вода защищала две стороны высокого частокола. На реке стояли три корабля, привязанные к бревенчатому причалу с северной стороны усадьбы Арнборга, которая тянулась южнее, по меньшей мере, шагах в шестидесяти. За стеной виднелись крыша большого дома и скопище других строений — сараев, конюшен, амбаров. Единственные ворота, какие я разглядел — с южной стороны, и они закрыты. Над воротами висел флаг, но этим безветренным утром символ на ткани нельзя было разглядеть. Наверное, над воротами располагалась боевая площадка, поскольку там стояли два воина с копьями, которые некоторое время растерянно глазели на нас. Я помахал им в надежде, что этот жест убедит их в нашем дружелюбии, но один что-то крикнул, обернувшись в сторону усадьбы.