Война за неизбежное (СИ)

Если бы он был сейчас здесь, в этом, проклятом одной личностью городе, вспомнил бы он о своем обещании? Помог бы? Спас? Она знала ответ, но даже думать о таком не хотела. Какой прок, когда она теперь здесь, прячется в маленькой каморке, встревоженно наблюдая за дверью, которую пока никто не спешил снести с петель? Да и что бы он сказал, что бы подумал, узнай, в кого ее превратили эти люди? Кем ее заставил стать лорд Беккет, повинуясь своим ничтожным прихотям? К чему привело его желание загнать ее в угол и сломать? Наверное, это к лучшему, что уже совсем скоро эта история подойдет к своему логичному завершению, и он не узнает ничего из того, что произошло во время его отсутствия. До него донесутся лишь слухи. Слухи, в которые он все равно не поверит.

Да, это лучшее, чего она может желать. Беккет не допустит, чтобы правда распространилась дальше его угодий. Джеймс никогда не услышит весь рассказ от начала до конца. Лишь еще одну ложь, которой так любят кормить всех вокруг, заставляя искренне в нее поверить. И Джеймс поверит. Большего ей и не надо.

Дверь, наконец, открылась. С некоторым удивлением Лора наблюдала, как Виктор спокойно зашел в комнату, осторожно прикрыл за собой дверь, запирая на ключ, присел на край кровати, и тихо спросил:

- Ну что, довольна? Он мертв.

Девушка оторопела. Не этого она ожидала, всю ночь проведя без сна. Она была уверена, что к ней придут не говорить. Уволить, увести обратно в тюрьму, убить – но только не устраивать беседу. Но конюх и правда не проявлял никаких признаков агрессии, наоборот: устало вздохнув, он опустил голову, и спустя несколько мгновений Кловерфилд, к еще большему удивлению, услышала сдавленный всхлип.

- Ты когда-нибудь видела, как умирает близкий тебе человек? – не дождавшись ответа, продолжил он. – Держала на руках его остывающее тело? Видела, как из его глаз уходила жизнь? Видела? Отвечай!

Лора невольно вздрогнула, но не от его слов, а от взгляда, который он на нее поднял. В нем читалась боль, и боль немалая, словно мужчина перед ней в один миг потерял все. Словно он сам умирал, оставаясь при этом живым.

Но почему?..

– Вы были так близки? – вырвалось у нее помимо воли, о чем тут же пришлось пожалеть. В следующую секунду девушка лежала на полу, прикрывая ладонью горевшую от удара щеку.

– Он был моим братом, подлая ты тварь! – взревел Виктор, словно позабыв о том, что не собирался кричать и поднимать тем самым на уши весь дом. – И ты его убила! Убила, и глазом не моргнув! Ты довольна теперь? Радуешься? Гордишься собой? Отвечай, черт тебя бери!

За криками последовали новые удары, уже ногами, буквально вышибающие дух. Говорить в таком состоянии возможным не представлялось, да и что тут можно сказать? Что он сам виноват? Что сам напросился? Они оба? Вряд ли эти ответы будут приняты, скорее, они приведут его в еще большую ярость. Поэтому Лора лишь молча принимала удары, прикусив губу, чтобы и самой не сорваться на болезненный крик. Если это доставит ему удовольствие… Что ж, если он забьет ее здесь до смерти, они оба будут в выигрыше.

Виктор же совсем перестал себя контролировать, бил, куда попало, не жалея сил.

– Он бы тебе ничего не сделал, он и не собирался! Построила бы из себя недотрогу пару минут и была бы вольна, как ветер, он бы и не смотрел в твою сторону! Ты же неприкосновенный товар, игрушка нашего лорда, не могла потерпеть? Чтобы он остался жив, чтобы ты осталась жива, мразь!

– Что здесь происходит? – дверь едва не слетела с петель, выбитая крепким плечом домашнего повара, Билла, и на пороге показалась миссис Корельски. За ее спиной столпилась, по меньшей мере, половина прислуги. Перешептываясь, они с интересом заглядывали в комнату, в то время как старший мужчина скрутил сопротивляющегося конюха, оттаскивая в другой конец комнаты.

– Эта негодяйка убила моего брата! – закричал Виктор, все еще не теряя надежды вырваться из железного захвата повара. – Гвоздем ему шею распорола! Не верите, так сходите в конюшню, его тело там, в телеге лежит… Да пусти ты меня!

За спиной смотрительницы послышался еще больший шум, и ей пришлось сразу разогнать по комнатам всех любопытных, оставив при себе только одну из горничных, Лизу, и лакея, Алана. Только после этого последовал ее ответ:

– В нашем доме нет места для мерзких убийц. Заканчивай с ней поскорей, и сходи умойся да переоденься. Нам следует достойно проводить Джорджа в его последний путь… Алан, как все кончится, заберешь тело этой мерзавки, и увезешь отсюда как можно дальше, да закопаешь где-нибудь, где неприметней. Лиза, как место освободится, все здесь приберешь. Билл, отпусти его, пусть заканчивает свое дело. Я придумаю, как сказать его светлости, куда делась его подопечная. Боже, какой позор на голову…

Продолжая бормотать под нос что-то неразборчивое, женщина вышла из комнаты. За ней последовал и повар, напоследок кинув на конюха полный сочувствия взгляд. В коридоре остались только Лиза и Алан, но и те поспешили отойти от двери подальше, чтобы не мешать.