Война за неизбежное (СИ)

Миссис Харт сделала все, что она могла, не прибегая к врачебной помощи, – промыла раны, наложила повязку, предварительно обработав кровоточащие участки, а их оказалось множество. Немало вопросов возникло у Катрины, когда ее взгляду открывались все новые и новые участки кожи девушки. Глядя на тонкие руки, все равно не привыкшие к работе, женщина испытала почти материнскую жалость; при взгляде на неестественно бледное лицо – страх за жизнь этой девочки, которой было никак не больше семнадцати, но у которой под глазами уже виднелись пугающие тени.

Часы указывали половину третьего ночи, когда со стороны двора раздался стук копыт, тихое ржание и уверенные шаги Алана. Спустя несколько минут он вошел в дом, аккуратно притворив дверь.

Миссис Харт, вновь очнувшись от какого-то странного состояния не то сна, не то забытья, поманила сына в другую, маленькую комнатку, примыкавшую к их «гостиной».

– Ты будешь спать здесь, – тихо пояснила она, кивнув на приготовленную постель.

– Хорошо, – так же тихо ответил юноша и, только сейчас взглянув на свои руки, смутился. На них была земля. Быстро встав, Алан вышел на улицу, а когда вернулся, мать встретила его понимающим взглядом.

– Доброй ночи, – женщина поцеловала сына, понимая, что тому завтра и так рано вставать. Работа не ждет, в отличие от их разговора. Сама же она вернулась в комнату, где была девушка. Миссис Харт поминутно прислушивалась к прерывистому, непостоянному дыханию. Она сама не знала, выживет ли эта юная мисс или нет.

Да, после побега Элизабет к Джеймсу было несколько вопросов. Неприятнее всего оказалось слышать их от Мерсера. Этого человека Норрингтон не переносил (и в этом он не был одинок). Не желая слишком открыто проявлять свою антипатию, адмирал старался избегать лишних встреч с правой рукой Беккета. Но после последнего происшествия голландец все же настоял на встрече, и тогда прошел пренеприятный разговор, смысл которого сводился к одному – подобная выходка не сойдет Джеймсу с рук даже при том условии, что компания выиграет сражение.

– Жаль, но ваша жертва оказалась напрасной, – гнусно улыбнулся Мерсер, вставая и давая понять, что их диалог окончен. – Как я слышал, мисс Суонн отказалась сдаться: что ж, поступать неразумно вполне в ее духе. Непонятно, чем думали пираты, когда ставили ее во главе своего, с позволения сказать, флота… Впрочем, нам это даже на руку; мы уничтожим их. Одного за другим.

Эта фраза разозлила адмирала тем, что в ней буквально слышалась самодовольная, уверенная интонация Беккета.

Норрингтон не знал, что можно ответить, да и стоит ли; он также знал, что это реальность, и никак ее не изменить. Если лорд решил уничтожить пиратов, он это сделает. А если Элизабет решила ни при каких условиях не идти на соглашение с Беккетом, иного пути быть и не могло. И ее, и его самого могло спасти только чудо, однако чудеса случаются крайне редко.

Мерсер вместе с сердцем Джонса переправился на «Эндевор» ранним утром, – скорее, даже ночью, потому что в шесть утра первый помощник капитана доложил (не без скрытого удовольствия в голосе), что голландца нигде не могут найти. А когда обнаружилось отсутствие сундука, все встало на свои места… Один Джеймс очень хорошо понял значение этого поступка, но он не дал себе времени на то, чтобы размышлять слишком долго – уже готовилось начало сражения.

«Летучий голландец» должен был первым принять на себя удар; остальной флот готовился к атаке, если что-то пойдет не так. «Жемчужина» храбро двинулась вперед. Исход этой встречи предугадать было сложно; первые залпы прогремели, потонув в хоре команд и приказов; когда треск ломающегося дерева заглушили голоса, некоторые солдаты английского флота оказались на пиратском судне – в их числе был и Джеймс.

Однако даже сейчас, в разгар этой битвы, больше похожей на драку (иные пираты не гнушались ничем в жажде убить противника), Норрингтон инстинктивно искал взглядом знакомую фигуру. Мужчина хотел убедиться, что с Элизабет все в порядке, и вот до него донесся знакомый высокий голос, а следом – звон оружия; она находилась в другой части корабля, окруженная двумя солдатами, на лице которых хоть и читалось недоумение, но вместе с ним была и решимость выполнить приказ.

Что мог поделать Джеймс? Явно не стоять и смотреть… Отражая по пути удары, которые сыпались со всех сторон, адмирал выбил шпагу из рук своего же солдата; не дав осознать этого ни одному, ни второму, он оттолкнул мисс Суонн, и вовремя – ее миновала траектория пули. В отличие от Джеймса.

Он тихо осел, непонимающе глядя по сторонам. Он даже не знал, кто выстрел в него, ведь этот человек скрылся быстрее, чем Элизабет успела повернуться.

– Уходи… отсюда, – говорить получалось с трудом, но мужчина должен был это произнести. Как хотел бы он объяснить ей все: что весь флот компании вот-вот нападет на них, что «Летучий голландец» под командованием Джонса вскоре также вступит в борьбу; что пока у нее есть шанс, необходимо бежать… Но весь смысл этих слов выразился в простой просьбе, которую девушка наверняка не выполнит.