Война за Проливы. Решающий удар

Впрочем, это были только первые впечатления. Когда русский отряд приблизился, его флагман «Измаил» лег в дрейф, а два других корабля, пройдя мористее, не снижая хода направились дальше на север. И тут же с той стороны, куда ушли «Гангут» И «Кинбурн», в воздухе, как и в прошлый раз, появилась летающая каракатица; на какое-то время зависнув над баком лежащего в дрейфе русского рейдера. Адмирал Фишер поднял к глазам бинокль и успел разглядеть, как из летательного аппарата, придерживая на ураганном ветру руками головные уборы, вышли сразу несколько человек, после чего геликоптер подпрыгнул вверх, и, стремительным рывком набрав высоту, полетел в ту сторону, откуда только что прибыл. Он будто намеревался догнать русские корабли. И почти сразу на мачте русского флагмана рядом с вымпелом контр-адмирала фон Эссена взвились штандарты русского императора и германского кайзера. Для полной кампании, если не считать глубоко миноритарную Бельгию, на русском корабле не хватало только британского короля. После его прибытия неофициальную прелюдию к Лондонской конференции можно считать открытой.

И точно – еще минуту спустя на мачте русского рейдера рядом со штандартами русского императора и германского кайзера вверх взвился флажной сигнал, означающий приглашение для британского монарха прибыть к нему на борт с официальным визитом. Королю предстоял официальный визит на русскую территорию – вроде того, что русский император и германский кайзер совершили на «Дредноут» перед Ревельской конференцией.

– Ну вот и все, Джон, – сказал король, разглядев это сигнал, – осталось совсем немного. Надеюсь, мой зять не будет над тобой издеваться, как в прошлый раз, а Майкл пожалеет своего доброго дядюшку Берти и не будет заставлять меня делать то, чего я уж очень не хочу…

– А чего вы очень не хотите, Берти? – с интересом спросил адмирал Фишер. – Ведь вы старательно, местами даже с удовольствием, выполнили уже то, чего от вас хотел ваш племянник. Какие у него еще могут быть претензии в ваш адрес?

– Я этого не знаю, – вздохнул король, – и именно потому опасаюсь. С момента нашей последней встрече в Ревеле произошло слишком много заранее не оговоренных событий. И поверь моему жизненному опыту – как раз одно из них может стать тем самым камнем преткновения, о который споткнется наш союз. Впрочем, даже опасаясь худшего, я все равно продолжаю надеяться на лучшее. А потому давай пойдем и постараемся хорошо сделать свое дело.

После этого адмирал Фишер и сопровождаемый им король, вместе начали спускаться в катер, пришвартованный к парадному трапу флагмана Ройял Нэви. До решающего момента им оставалось немного.

Полчаса спустя, там же, палуба дальнего броненосного рейдера «Измаил».

Первое, что король и его верный клеврет увидели, поднявшись на палубу русского рейдера, была Виктория Великобританская – в белом платье, раздувшись от беременности будто дирижабль, она стояла рядом с мужем, держа за руку дочь (прием, надо сказать, нечестный, потому что при виде дочери и внучки мозги у короля сразу напрочь отшибло). И только потом британские гости разглядели одетого в мундир офицера морской пехоты императора Михаила, сурового и сосредоточенного, как перед боем, а также лыбящегося непонятно чему кайзера Вильгельма в неизменном пикельхелме, и двух юношей: Георгия и Бориса, представляющих тут Сербию и Болгарию. По сторонам от величеств и высочеств стояли главные действующие лица этой драмы, прогнувшие под себя этот изменчивый мир под себя: генерал Бережной, госпожа Антонова и адмирал Ларионов, который прежде казался королю на фоне его дочери бледным расплывшимся пятном.

Старина Берти едва дождался, пока доиграет британский гимн «Боже храни короля», потом, опираясь на неизменную трость, торопливо проковылял мимо строя почетного караула, едва обращая внимания ни на вытянувшихся в струнку морских пехотинцев в залихвастски заломленных черных беретах и темно-зеленом камуфляже, ни на матросов в черной морской униформе. При этом и на тех, и на других медные пуговицы, пряжки ремней и прочая металлическая фурнитура, включая граненые штыки мосинских винтовок, были начищены бархотками до нестерпимого сияния. Когда этот строй закончился, король остановился и произнес историческую фразу:

– Я очень рад всех вас видеть, господа! И знаете, что мне только что пришло в голову? Все мы тут, являясь в той или иной степени друг другу родственниками, чуть было не передрались насмерть из-за призрачных политических миражей. Если мы будем враждовать, то победителей в той войне не будет, только проигравшие, зато сейчас мы все выиграли, и сильны как никогда.