Война за веру

Она достала серебряную чашу из стоящей рядом сумки. Налила красного вина из фляги туда.

— Оно красно, как кровь человеческая, — сказала нараспев. — И лоза никогда не вырастет без солнечного света, даруемого свыше.

Добавила воды из другой фляги, разбавляя.

— Без воды не будет жизни.

Достала кинжал и принялась размешивать им напиток.

— Ylim всемогущ и не знает он страх. Он истинный царь на земле, в небесах…

Теперь она заговаривала незнакомыми стихами, как всегда, когда проповедовала.

Помочь и спасти, свою милость отдать
Тому, кто идет по прямому пути.
Кто предан ему, не войдет во тьму.
Бог с теми, кто лично испытан в боях.
Кто жизнь отдает во славу одного.
Погибнув, воссядет у трона Его.

И протянула чашу Фенеку.

— Для тех, — сказала, пока он пил и передал дальше, — кто бился за веру. Идущих на смерть.

Дождалась, пока все выпьют, и на взгляд Илака еле заметно покачала головой. Он не дрался и не для него. Он здесь для записей, не больше.

— Каждый из вас выберет достойных вступить в братство воинов. Пятерых. Не больше. Выбирайте заслуживших. Только нашей веры и лишь бившихся рядом.

Оп, сказал сам себе Илак, торопливо записывая. А ведь она Синего записала в единоверцы. Он тоже прошел обряд?

— Ни деньги, ни заслуги, ни пол, ни что-либо другое не имеют значения. Потом они могут провести обряд с другими пятью, добившимися делом права стать в одном строю.

И так все будут связаны узами через кого-то, понял Илак мысль. Братство внутри общины. В него будут стремиться попасть, и это свяжет еще сильнее, а заодно даст новых воинов.

— Я не полководец и не стану вести в бой. Не мое это дело. Влад, сын Фенека, готов ли ты вновь принять груз тяжкой ответственности, связанной с командованием походом?

— Да, госпожа, — ответил тот после заметной заминки.

Синий переглянулся с Бирюком. Похоже, они тоже уловили. Ни о чем таком не договаривались без них. Фенек не ожидал.

— Клянешься нести нашу веру с честью даже ценой собственной жизни?

— Да, госпожа.

— Соблюдать правила и обычаи нашего народа, не противоречащие вере?

— Да, госпожа.

— Будешь ли верно служить общине до смерти или освобождения от должности?

— Да, госпожа.

— Тогда я официально и при свидетелях назначаю тебя старшим над нашими войсками. Императором.

Подразумевался хорошо известный румский титул. Полководец, а не владыка государства.

— Да, госпожа.

— Будете ли вы сражаться и умирать, как прикажет поставленный мной командующий?

Теперь она обращалась к остальным.

— Да, госпожа, — ответили они нестройным хором.

— Будете ли требовать от других того же?

— Да, госпожа.

— Запомните свои клятвы накрепко. Вы — армия Ylim, созданная по воле его. Вы не мне дали слово. Ему.

Минута прошла в молчании.

— А теперь, — сказала Мария, — можете высказаться. Не о выступлении, количестве пороха и нехватке лошадей. Это будете решать с Владом. Есть нечто иное? Говори, — разрешила, когда Тодор поднял руку. Так просят слова на большом собрании.

— Община разрослась. Нас слишком много, и невозможно контролировать, кто чем занят и где пропадает. Мы иногда уже не знаем, кто есть кто. — И он демонстративно уставился на Синего.

— Меня зовут Анибал, — скалясь, сообщил тот.

Мария посмотрела на смешливого внимательно.

— Кроме Ylim, нет других богов, — явно на публику сообщил тот. — Верую в Единого. Милостью Его, пребывающего во век, не оставим от врагов веры истинной даже следа.

— Никого не надо заставлять верить силой, — вмешался Фенек. — К ней нужно прийти сознательно. Пусть иноверцы платят дань. Или налог, если так красивее будет звучать.

— Хех, — хмыкнул Синий. — Когда он прав, то прав. Так даже лучше. Десятину?

— Это решим потом, — перебил Тодор. — Это не к спеху. А вот община — важно. Вот пришли к нам туареги, а есть среди них хоть один знаток веры?

— Не хуже тебя молитвы знают, — пробурчал Синий.

— Нужно объяснять и объяснять, чтоб дошло до всех. Назначить наси-старейшину. Со знаниями, чтоб давал общине точные ответы на возникающие вопросы. Пусть он выберет еще хотя бы двух из местных для решения денежных вопросов, принятия новых членов в общину, обучения желающих слушать. И чтоб сообщали о своих делах регулярно, а не пропадали без вести навсегда. Чтоб мы знали и помогали, если необходимо. Не важно чем. Людьми, едой, оружием, в конфликте с соседями. Если наши, то во всем!

— Не мешает послать во все стороны магидов рассказывающих, — подал голос и Бирюк. — Не случайных людей, а готовых нести слово божье по Мавретану. Листовки хорошо, но человек с правильно подвешенным языком — лучше. Что? — переспросил уставившихся на него соседей. — Я не прав?

— Кто лучше подойдет, как не знающий дороги и известный Почтарь, — сказала Малха совершенно серьезно, озвучив общую мысль. — Может, и Сова согласится? Карателя никто не тронет, он может проповедовать всласть.

— Я — нет! — быстро отреагировал Синий. — Какой из меня знаток?