Воины бури

И тут раздались хлопки. Быстрые и негромкие. И вскоре стихли. Донеслись они с полей на севере, с выпаса между сестерским рвом и римским кладбищем. Кое-кто из моих людей предлагал перекопать кладбище и побросать мертвых в огонь, но я запретил. Они боялись мертвых, опасаясь, что древние призраки в бронзовых доспехах придут тревожить их во сне, но эти призраки построили Сестер, сложили защищающие нас стены, и, будучи в долгу у этих мертвецов, мы обязаны охранять их покой.

Снова послышались хлопки.

Мне стоило сказать Рагналлу про призраков. Его оскорбления были лучше моих, ритуальный поединок с угрозами остался за ним. Но вспомни я про римские могилы с их таинственными надгробиями, сослался бы на невидимую армию мертвецов, встающих по ночам с острыми мечами и зловещими копьями. Ярл мог посмеяться над идеей, естественно, но она поселилась бы среди его страхов. Поутру нам следует сделать возлияния на кладбище, в благодарность оберегающим нас покойникам.

Опять раздались хлопки, а за ними какое-то стрекотание. Не резкое, но и не тихое.

– Рановато для козодоя, – прозвучал за спиной голос Финана.

– Я тебя не слышал! – удивился я.

– Я хожу как дух. – В голосе его угадывалось веселье.

Он подошел, встал рядом и прислушался к странному звуку. Такой звук могли производить длинные крылья птицы, хлопающие друг о друга.

– Ему нужна подружка, – заметил Финан.

– Пора подходящая. Праздник Эостры.

Некоторое время мы стояли в дружеском молчании.

– Так мы действительно идем завтра на Эдс-Байриг? – спросил наконец Финан.

– Идем.

– Через лес?

– Через лес, к Эдс-Байригу, – подтвердил я. – Затем на север, к реке.

Ирландец кивнул. Потом немного помолчал, глядя, как луна отражается в далеком Мэрсе.

– Никто не должен его убивать, – свирепо бросил вдруг он.

– Коналла?

– Он мой.

– Твой, – согласился я. И помолчал, прислушиваясь к козодою. – Мне думается, ты убьешь его завтра утром.

– Так и будет. Я хочу этого. И сделаю. – Он прикоснулся к тому месту, где на груди у него висело распятие. – Я молился об этом – молил Бога послать мне Коналла. – На губах его заиграла улыбка. Недобрая улыбка. – Завтра, значит.

– Завтра.

Финан хлопнул ладонью по стене перед ним, потом рассмеялся:

– Парням нужно подраться, ей-богу нужно! Недавно они друг друга пытались перебить.

– Это я слышал. Что случилось?

– Молодой Годрик подрался с Хеарголом.

– Годрик? – Это был мой слуга. – Он спятил?

– Хеаргол был слишком пьян. Молотил кулаками по воздуху.

– Даже так. Один из этих ударов мог прикончить юнца.

Хеаргол – придворный дружинник Этельфлэд, здоровенный детина, испытывающий удовольствие от ближнего боя в «стене щитов».

– Я оттащил громилу, прежде чем он успел причинить кому-либо вред, потом отвесил подзатыльник Годрику. Посоветовал ему подрасти. – Ирландец пожал плечами. – Никто не пострадал.

– Из-за чего они повздорили?

– В «Ночном горшке» появилась новая девчонка.

«Ночной горшок» – это таверна. На самом деле она называлась «Чибис», и именно эта птаха была изображена на вывеске, но по какой-то причине заведение прозвали «Ночным горшком», и в этом месте предлагали хороший эль и плохих женщин. Святые близнецы, Сеолнот с Сеолбертом, попытались прикрыть таверну, заклеймив ее как гнездо разврата, но именно по этой причине я хотел, чтобы она продолжала работать. Под моим началом находился гарнизон из молодых воинов, и им требовался как раз тот товар, который сбывали в «Ночном горшке».

– Мус, – сказал Финан.

– Мус?

– Так ее зовут.

– Мышка, то есть?

– Тебе стоит на нее взглянуть. – Финан усмехнулся. – Святой Господь на небесах, на нее стоит посмотреть, господин.

– Мус, – повторил я.

– Ты не пожалеешь!

– О чем это он не пожалеет? – спросил женский голос. Обернувшись, я увидел Этельфлэд, поднявшуюся на укрепления.

– Не пожалеет, госпожа, срезав большие ивы, что растут ниже по течению от Брунанбурга, – не растерялся Финан. – Нам нужны доски для щитов. – Он отвесил правительнице учтивый поклон.

– Вам необходимо поспать, – отрезала Этельфлэд. – Если поутру вы собираетесь скакать на Эдс-Байриг.

На слове «если» она сделала особое ударение. Финан понял, что ему пора идти, и снова поклонился.

– Желаю доброй ночи вам обоим, – сказал он.

– Следи за мышами, – напутствовал его я.

Ирландец ухмыльнулся.

– Сбор на рассвете?

– Для всех. Кольчуги, щиты, оружие.

– Пришла пора прикончить пару-другую этих ублюдков. – Финан помедлил, ожидая приглашения остаться, но не получил его и ушел.

Этельфлэд заняла его место рядом со мной и некоторое время любовалась округой, залитой серебристым светом луны.

– Вы действительно отправляетесь на Эдс-Байриг?

– Да. И ты пошлешь со мной Мереваля и шесть сотен воинов.

– Чтобы они сгинули в лесу?

– Не сгинут, – пообещал я, надеясь, что не соврал.

Был ли козодой тем знаком, которого я хотел? Я не знал, что и думать. Направление, куда летит птица, подсказывает смысл, так же как падение сокола с высоты или уханье филина. Но эта дробь в темноте? Потом я снова услышал этот звук, и он навел меня на мысль о стуке щитов в стене, построенной воинами. Да, это был тот знак, которого я искал.