Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн

И даже расположенные в городах пунийские войска не могли служить гарантией, что почти повсеместно усилившиеся в последнее время проримские партии не смогут провести успешный мятеж и вернуться под власть Рима. Характерная история произошла в Салапии, что к северу от Канн. Его союзнические отношения с Карфагеном обеспечивал гарнизон из пятисот нумидийских всадников. Наибольшим влиянием в городе пользовались Дасий и Блатий, и если первый был другом и союзником Ганнибала, то второй задумал передать Салапию Марцеллу. Через лазутчиков контакт с консулом был установлен, однако Блатий не чувствовал, что у него одного хватит сил должным образом организовать заговор. Не придумав ничего лучше, он обратился за поддержкой к Дасию, надеясь, очевидно, склонить на свою сторону. Дасий тут же донес обо всем Ганнибалу, который вызвал их обоих к себе. Представ перед вражеским полководцем, который в тот момент еще не закончил разбирать какое-то предыдущее дело, Блатий вновь попытался убедить Дасия участвовать в его заговоре. Тот возмущенно закричал, что прямо в присутствии Ганнибала его пытаются склонить к измене. И вот парадокс – его слова показались Ганнибалу и прочим присутствовавшим при этой сцене настолько нелепыми, что им просто не поверили, восприняв как грубую попытку очернить своего соперника, тем более что, кроме самого Дасия, предложений Блатия никто не слышал. Ганнибал отпустил обоих, после чего Блатий снова принялся «обрабатывать» Дасия и в итоге добился своего. Заговорщики организовали нападение на гарнизон, который после упорной схватки был почти полностью уничтожен: в плен попало не более пятидесяти человек. Так Ганнибал лишился не только города, но и отряда своих лучших всадников (Ливий, XXVI, 38, 6–14).

(По-другому историю Дасия и Блатия передает Аппиан. По его рассказу, Ганнибал организовал над ними настоящее судебное разбирательство, но Блатий сумел убедить, что Дасий клевещет на него. Когда их отпустили, Дасий вроде бы согласился на доводы Блатия, выспросив, откуда тот намерен привести подмогу. Блатий назвал самый дальний от них римский лагерь, но сам направился в более близкий Рим, предугадав, что Дасий пойдет за подкреплениями к Ганнибалу. Первым с отрядом в тысячу всадников в Салапию вернулся Блатий, занял город и убил Дасия, когда тот, думая, что Блатий еще далеко, приехал в город готовиться к отражению римлян (Аппиан, Ганнибал, 45–47).

Воспользовавшись тем, что Ганнибал ушел в Бруттий, Марцелл продолжил развивать успех и, перейдя в Самний, захватил там Марморею и Мелы, при этом были перебиты шесть тысяч солдат пунийских гарнизонов, а в руки римлян попало большое количество зерна (Ливий, XXVII, 1, 1–2).

Тем временем армия под командованием проконсула Гнея Фульвия Центимала продвигалась к Гердонии. Проконсул был уверен, что взять город не составит большого труда: известие о том, что Ганнибал ушел в Бруттий, а Салапия пала, должно было, по его мнению, усилить проримские настроения в городе. Вследствие этого, а также, по словам Ливия, собственной врожденной небрежности Гней Фульвий, подойдя к Гердонии, расположил лагерь в неудобном месте и не позаботился даже о боевом охранении. Обо всем этом стало известно Ганнибалу, и он решил не упускать такой удобный и редкий в последнее время случай не только разгромить вражескую армию, но и защитить союзников. Далее, в соответствии с текстом Ливия, события разворачивались следующим образом. Без обоза, форсированным маршем пунийская армия подошла к Гердонии и выстроилась перед римским лагерем. Гней Фульвий не испугался и тоже вывел свою армию в поле, построив два легиона один за другим. Ганнибал решил повторить маневр, принесший победу при Каннах. Пока сражалась пехота, пунийская конница обошла римлян, захватила лагерь и опрокинула вторую линию, а следом за ней и первую. Погибло, по одним данным, тринадцать тысяч римлян и союзников, по другим – семь тысяч, среди них сам Гней Фульвий и одиннадцать военных трибунов. Те, кто уцелел, присоединились к армии Марцелла. Жители Гердонии, которые, по информации Ганнибала, действительно хотели передаться римлянам, были переселены в Метапонт и Фурии, их старейшины, уличенные в переговорах с врагами, казнены, а сам город сожжен (Ливий, XXVII, 1, 3–15). У Аппиана мы находим другое описание событий: сохранив полную скрытность действий, Ганнибал подошел к римскому лагерю и на рассвете атаковал его конницей, а сам с пехотой обошел вокруг города и ударил римлянам в тыл. Погибло до восьми тысяч римлян, включая проконсула, но части армии удалось отбиться и не дать захватить лагерь (Аппиан, Ганнибал, 48). В данном случае из двух имеющихся версий хочется отдать предпочтение изложенной Аппианом, так как кажется нелогичным, чтобы Ганнибал, узнав о том, что Фульвий выбрал для лагеря неудобное место и не выставил караулов (на что особо указывает Ливий), не воспользовался этим и предложил противнику правильное сражение.