Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн

Так или примерно так говорили на форумах во многих латинских колониях и союзных городах. И теперь сдерживаемое ранее недовольство вылилось в конкретный протест: двенадцать из тридцати римских колоний отказались предоставить Риму своих новобранцев и деньги. Это были Ардея, Непета, Сутрий, Альба Фуцинская, Корсиолы, Сора, Суэсса, Цирцеи, Сетия, Калы, Нарния, Интерамна Лиренская. Консулы, которые первыми выслушали это заявление, попытались подействовать на послов угрозами и уговорами. Они предлагали еще раз обсудить решение со своими земляками, потому что фактически оно означало прямую измену Римской республике. Послы ответили, что обсуждать здесь нечего и что ни солдат, ни денег у них нет. Теперь консулам уже ничего не оставалось, кроме как объявить о неповиновении в сенате. Страх, который при этом охватил сенаторов, по силе напомнил времена Ганнибалова похода на Рим. Многие считали, что республика на грани гибели и примеру первых двенадцати последуют остальные колонии, а затем и союзники (Ливий, XXVII, 9, 6–14).

Опасаясь худшего, вызвали послов от прочих колоний с предложением отчитаться о подготовке требуемого количества солдат. К великому облегчению сенаторов, выяснилось, что восемнадцать колоний (Сигния, Норба, Сатикула, Фрегеллы, Луцерия, Венусия, Брундизий, Адрия, Фирм, Аримин, Понтии, Пестум, Коза, Беневент, Эзерния, Сполетий, Плаценция, Кремона) готовы выставить столько людей, сколько потребуется. По мнению многих современников, а впоследствии и историков (в частности, Тита Ливия), именно поддержка восемнадцатью колониями в критическую минуту своей метрополии позволила римлянам выдержать лишения войны и довести ее до победного конца (Ливий, XXVII, 10, 1–10). Их послы были удостоены многочисленных изъявлений благодарности в сенате и перед простым народом, в то время как послам двенадцати отказавшихся колоний был после обсуждения устроен настоящий бойкот – какое-либо общение с ними отныне запрещалось, равно как и упоминание где-либо названий самих колоний (Ливий, XXVII, 10, 1–10). Впоследствии для них было выработано специальное обозначение – «двенадцать колоний», – а в сравнении с остальными их статус считался пониженным.

Вряд ли, впрочем, отказ этих колоний от поставок войск действительно представлял собой измену Риму, скорее это была попытка выразить протест последним доступным способом. Ни одна из них не стала призывать на свою защиту пунийцев, что свидетельствует о том, что свое будущее жители по-прежнему видели в составе Римской республики.

В конечном итоге недостающих воинов удалось найти, и после того как ситуация в Риме нормализовалась, консулы выехали каждый на свой театр боевых действий. Консул Фабий Максим, которому предстояло воевать против Тарента, просил своих коллег-полководцев – Марка Клавдия Марцелла и Фульвия Флакка – сделать все возможное, чтобы сковать полевую армию Ганнибала, дав ему самому возможность беспрепятственно приступить к осаде города. Кроме этого, им был отправлен приказ гарнизону Регия осадить находившуюся на восточном побережье Бруттия Кавлонию, что также должно было отвлечь пунийцев от направления главного удара (Ливий, XXVII, 12, 1–6).

Когда стало достаточно тепло и трава выросла настолько, чтобы быть пригодной на корм лошадям, Марцелл, выполняя просьбу консула, оставил зимний лагерь и направился на перехват пунийской армии. Встретить врага ему удалось в Апулии, у города Канусия. Ганнибал не оставлял надежд уговорами склонить граждан города на переход к нему, но, когда рядом оказалась армия Марцелла, пунийцы начали отступать сквозь расположенные поблизости леса. Марцелл шел следом, пока не догнал Ганнибала на широкой и плоской равнине. Поскольку римляне своими атаками мешали карфагенянам строить лагерь, тем не оставалось ничего другого, кроме как пойти на полевое сражение. В первый день ни одна из сторон не смогла победить. Утром следующего дня бой продолжился, и на этот раз дела у карфагенян пошли успешнее. По прошествии двух часов им удалось потеснить правый фланг римлян и резервный отряд их союзников. Марцелл попытался спасти положение, введя на место отступавших свежий легион, но и он, не выдержав натиска карфагенян, подался назад, увлекая остальную армию. Разгром, впрочем, не был полным, и римлянам удалось вернуться в свой лагерь. Потери их были хотя и чувствительными (до двух тысяч семисот убитыми, в том числе четыре центуриона и два военных трибуна), но не настолько большими, чтобы легионеры, после сделанного им Марцеллом внушения, не могли еще раз выйти на бой. Узнав, что римляне опять строятся в боевой порядок, Ганнибал воскликнул: «Ну и противник! Он не может перенести ни удачи, ни неудачи! Победив, он свирепствует над побежденными; потерпев поражение, он снова бросается в бой». Пунийская армия тоже изготовилась к сражению.