Воины Карфагена. Первая полная энциклопедия Пунических войн

Старейшины города не колебались с решением: «Вдруг первые в городе лица, прежде чем Алорку мог быть дан ответ, отделились от сената, начали сносить на площадь все серебро, как общественное, так и свое собственное, и, поспешно разведши огонь, бросили его туда, причем многие из них сами бросались в огонь» (Ливий, XXI, 14, 1). В огонь летело все, что могло бы стать добычей для неприятеля, а чтобы даже переплавленный металл не представлял ценности, в общий костер бросали также медные и свинцовые вещи.

В это самое время один из пунийских отрядов обрушил башню акрополя и проник внутрь, поскольку из-за происходившего на городской площади стены уже никто не охранял. Узнав об этом, Ганнибал тотчас бросил свою армию на последний штурм, приказав убивать без разбору всех взрослых жителей. Судьбу родителей разделили и многие сагунтийские дети, сгорев в домах или погибнув от рук разъяренных пунийских воинов или своих же матерей, не желавших для них пожизненного рабства (впрочем, даже после такой резни уцелело достаточно жителей, чтобы впоследствии римляне могли вернуть их на руины города для поселения (Ливий, XXIV, 42, 10).

Когда последние очаги сопротивления были подавлены, победители занялись грабежом и дележкой пленных. Несмотря ни на что, добыча была весьма внушительной, значительная часть ее была отправлена в Карфаген.

По окончании осады, длившейся, «по свидетельству некоторых», восемь месяцев (Ливий, XXI, 15, 3), Ганнибал отвел свои войска на зимние квартиры в Новый Карфаген. Целью его следующего похода должна была стать Италия, дорога на нее была теперь открыта.

Война объявлена

Известие о падении Сагунта достигло Рима вскоре после возвращения из Карфагена посольства Флакка и Тамфила. Ответным ходом могла быть только война, которая и была объявлена на народном собрании, причем, как подчеркивает Полибий, никаких предварительных совещаний по этому поводу не проводилось, поскольку решение было очевидным для всех (Полибий, III, 20).

Первый приблизительный план боевых действий был уже готов. Войну предполагалось вести на чужой территории. По итогам жеребьевки консулы Публий Корнелий Сципион и Тиберий Семпроний Лонг получали в качестве провинций Испанию и Африку соответственно. Очевидно, будущая военная кампания не внушала римскому руководству особенных опасений, и мобилизация проводилась в обычных масштабах. Было сформировано шесть легионов общей численностью в двадцать четыре тысячи пехотинцев и тысячу восемьсот всадников, а от союзников по решению консулов было призвано сорок тысяч пехоты и четыре тысячи четыреста кавалеристов. Двести двадцать квинкверем и двадцать легких посыльных судов были спущены на воду (Ливий, XXI, 17, 1–3).

Из этих сил Публию Корнелию Сципиону выделялось два легиона, четырнадцать тысяч союзнических пехотинцев и тысяча шестьсот всадников и, кроме того, шестьдесят квинквирем. По расчетам сенаторов, их должно было быть достаточно, чтобы удерживать армию Ганнибала в Испании, по крайней мере, не допустить ее проникновения на Апеннинский полуостров. То, что пунийцы могут выбрать для нападения на Италию морской маршрут, казалось заведомо невероятным и полностью оправдалось впоследствии. Помогать Сципиону должен был претор Луций Манлий, которому назначалась провинция Галлия и подчинялись два легиона, десять тысяч пехоты и тысяча конницы союзников, а также шестьдесят римских всадников. Семпроний Лонг во главе двух римских легионов, шестнадцати тысяч пехотинцев и тысячи восьмисот союзных всадников должен был базироваться на Сицилии, откуда, в случае успешных действий против Ганнибала в Испании, должен был переправиться в Африку. Для этого ему выделялось сто шестьдесят квинкверем и двадцать посыльных судов (Ливий, XXI, 17, 3–9).

Теперь, когда для войны было уже все готово, оставалось лишь завершить необходимые, по обычаям тех времен, дипломатические формальности. В Карфаген было направлено посольство из наиболее почтенных граждан: Квинта Фабия Максима, Марка Ливия Салинатора, Луция Эмилия Павла (два бывших консула предыдущего, 219 г. до н. э.), Гая Лициния и Квинта Бебия Тамфила. Им была поставлена задача спросить у карфагенского правительства, были ли им санкционированы действия Ганнибала, в частности захват Сагунта. В случае отрицательного ответа они должны были потребовать выдачи Ганнибала и находившихся при нем членов совета, в противном случае, что изначально казалось гораздо более вероятным, объявить войну.