Воины Хаоса наводят порядок. Книга 1

— Да, брат мой, там осталось достаточно зла! И послали волшебники слуг, и достали они семя мора, и сразили им тьму племён, сократив населенье Оркании вчетверо. Страшный грех взяли на души, страшный!

— Это война. Она не бывает гуманной, — веско молвил Ганс Пополам. Он стоял со своими людьми, глядя в сторону гор, по которым полз белый туман. — Прежде орки сражались друг с другом, а встретив людей, сплотились в грозную силу. Их никак не могли победить, и набеги в предгорьях длились десятилетиями. Маги нашли средство, что спасло много жизней сизийцев. Да, ценой многих орочьих жизней. Но война завершилась.

— Защищаешь волшебников? Этих властных, тщеславных мерзавцев, что ставят себя выше остальных и посягают на всемогущество? Колдунов, что не верят в святые легенды и божественные знамения? Чьи души черны, как беззвёздное небо?

Паломники зароптали, негодуя вместе с Бартоло. Асперо поджал тонкие губы.

— Это только слова, — с холодным нажимом ответил наёмничий капитан. — Дела важнее. Расскажи мне, святой отец, скольких ты спас? Нет, я не о бессмертной душе и прочих абстракциях. Сколько раз ты не дал людям зря умереть в этом мире?

Проповедник смолчал. Кэррот вспомнил судьбу его верных последователей.

— А вот в нашем отряде помнят Клима Чизаева, чародея, который отход прикрывал под обстрелом. Видел, чем дело пахнет, мог уйти, и никто б его не осудил, потому что в живых бы нас не было. Но сейчас он в земле лежит, а я тут, очевидные вещи разжёвываю…

Бартоло смотрел сквозь него, подрагивая мышцами лица.

— Я знал многих волшебников, — продолжал Пополам. — Одни воевали за нас, другие — против. Встречались приличные люди, хватало дрянных, но никто из них не судил других скопом, обвиняя в смертных грехах или чёрном цвете души.

— Какая разница, кто сражается или кто судит! — взбеленился Бартоло. — Их дела, их успехи, их чудеса — ложные! Их гордыня безбрежна. Маги подло присвоили божий дар волшебства, подменили священную теургию богомерзкими заклинаниями! Взяли наглость решать, какие чары возможно использовать, а какие нельзя! Они сами колдуют лишь для войны, для богатства и для греховных утех! Но при этом теснят, угнетают, довлеют над теми, кто жаждет использовать силу во благо!

Костик шумно сглотнул. Бартоло не притворялся — чародеи сидели у него в печёнках. Его ярость почти ощущалась физически; Изваров узнал это зудящее чувство. Вокруг церковника мерцало полупрозрачное марево скрытой магической силы.

— А, я понял тебя, — бесстрастно произнёс после паузы Ганс Пополам. — Старший брат мой взял в жёны соседскую девушку, в которую я был влюблён. Много лет уж прошло, а я до сих пор его не простил.

По рядам наёмников прокатился смех. Остальные молчали.

— Я ведь тоже историю изучал, — вздохнул капитан. — Двести лет назад, в Теократии, люди лбами об пол колотились и истово верили, будто магия — святой дар, достойный лишь безгрешных церковных служителей. А талантливых грешников без затей жгли в кострах. Мне напомнить, что дело кончилось Затемнением?

Бартоло затрясся, но возникший рядом отец Асперо стиснул его плечо.

— Капитан, Церковь Шестигранника не одобряет деяния Теократии, — мягко ответил он. — Затемнение устроили силы тьмы. А священнослужители… Человек слаб. Постараемся не повторять их ошибок. Хватит споров: вода убывает. Перейдём на ту сторону.

Они шустро пересекли реку вброд. Заодно и помылись. Незаметно подкрался вечер. Пройдя несколько километров от переправы, встали на ночлег. На западе небо очистилось, заходящее солнце окрасило облака и хребты гор оранжевым цветом. В его тёплых лучах иссечённые скалы казались старинными замками.

— Как бы наш отряд меж собою не передрался, — высказал опасения Констанс.

— Не боись, друже, — отозвался Олясин, сноровисто растягивая отсыревший тент. — Эти бранятся — только тешатся. Им так жить веселее!

Недвижные горы и неусыпное небо нависли над ними в глубоком молчании.

Глава 5

Над склоном кружили хищные птицы, оглашая окрестность пронзительным криком. Заспанный Костик стоял у ручья, чистил пальцами зубы и беспокоился. Кэррот куда-то исчез: на рассвете ушёл до ветру и не вернулся. На сыпучих камнях не осталось следов. Порсону с Корчевым, разумеется, было всё равно. Отгоняя предчувствия, Изваров решил искать самостоятельно. Первым делом стоит обратиться к дозорным.

На другом конце лагеря послышался шум. Костик насторожился. Люди выбирались из палаток, вскакивали с земли, доставали оружие.

— Орки, орки, — бежал по толпе нервный ропот.

Констанс их увидел, как наяву: косматые, рослые аборигены с оливково-зелёной кожей, размахивая оружием, бежали по склонам… Зажмурился. Проморгался. Нет, орков на склонах не было, но впереди творилась какая-то кутерьма.

Затолкал вещи под тент, подхватил топор и поспешил на шум. Налегке, без кирасы и шнеппера, в одиночестве, чувствуя себя беззащитным и голым. Даже метательные ножи Хенрик отобрал как неуставные… Где же этот негодяй Кэррот? В плен угодил? Или в пропасть случайно свалился? Он может.