Войны новых технологий

СССР в этом плане был не таким сложным, поскольку обладал большим равенством, чем Запад. Однако он сразу пришел к коллапсу, когда не смог перейти от плановой экономики к рыночной, то есть более сложной системе управления. Коллапс сразу отбросил его составные части – республики на «летия» назад. Потеряв свою прошлую системную сложность, новые государства не смогли преодолеть ее последствия.

В своем интервью Тейнтер говорит о сложности, отталкиваясь от двух понятий – структурной дифференциации и организации [22]. Дифференциация – это новые социальные роли, институты, профессии, технологии. Организация – это ограничения на их поведение, позволяющее им сформировать систему. Он говорит: «Организация ограничивает и направляет поведение в определенное русло. Тогда увеличение сложности состоит в увеличении разнообразия структур, соединяемое с увеличением организации. При коллапсе сложность падает».

В своей книге Тейнтер дает следующее определение коллапса: «Коллапс – это политический процесс. Он может, как это часто бывает, иметь последствия в таких областях, как экономика, искусство, литература, но фундаментально это проблема социополитической сферы. Общество попадает в коллапс, когда проявляет быструю, значительную потерю установленного уровня социополитической сложности. Термин „установленный уровень” важен. Чтобы признать ситуацию коллапсом, общество должно находиться или двигаться к уровню сложности более одного или двух поколений» [20].

Существует еще и экологическая модель коллапса, предлагаемая Гриром [23]. Кстати, как экологические катастрофы видел гибель обществ и Дж. Даймонд [24]. Описав конец Рима и многих других древних цивилизаций, Тейнтер красочно живописует гибель нынешней цивилизации, которую уже давно попытались отобразить режиссеры и писатели ([20], см. также [25]).

Кстати, британские военные, прогнозируя будущие конфликты, видят среди их источников и такой: «Идеологические движения, основанные на религии и идентичности, будут оставаться существенным фактором, а люди – продолжать бороться за свои убеждения, при этом идеология не будет привязана к географии» [26].

Для сложных систем важны отношения между элементами, а не только сами элементы. Отсюда понимание того, что система несет в себе больше, чем просто сумма ее частей. Еще одной составляющей сложных систем является их нелинейность, так называемый эффект бабочки, когда минимальное воздействие в нужной точке приводит к максимальным последствиям. По этой причине ньютоновская механика здесь уже не работает, там причина и следствие более явные и понятные. Британские военные ставят в качестве своих целей предсказание нелинейных угроз и раннее действие, подчеркивая, что прогноз без действий не имеет смысла [27]. Главной сложностью такой работы они называют необходимость межведомственной работы. И это понятно, поскольку бюрократические организации «привязаны» к сфере своей деятельности, не обращая внимания на то, что происходит вне этой зоны.

В своей докторской диссертации и последующей монографии «Научное ведение войны: порядок и хаос в битвах современности» А. Буске рассматривает разные типы войн: от механической, термодинамической и кибернетической до информационной и «хаоплексической» [28]. В последнем термине он соединил chaos и complexity, опираясь на идеи Дж. Бойда, рассматривая нелинейные способы войны (его статья на эту тему [29]).