Войны новых технологий

А. Буске говорит о роли метафор для его подхода: «Я буду обсуждать четыре конкретных машинных метафоры: часов, мотора, компьютера и сети, которые являются центральными для соответствующих технонаучных дискурсов механизма, термодинамики, кибернетики и теории хаоса / теории сложных систем. Каждая метафора имела особое влияние, когда была окутана сетью теорий и практик, подержанная доминирующей технологией своего времени».

А. Элкус критикует его подход следующим образом: «Самое большое последствие технонаучного мышления лежит в языковой бедности. В технонаучном подходе отсутствует базовый словарь для описания и понимания конфликта, поскольку он принципиально отрицает и активно минимизирует политику, которую технонаучные мыслители часто рассматривают как беспорядочную и иррациональную. Технологическое туннельное видение ограничено миром обороны» [30].

Военные в США давно не являются «сапогами», ориентированными на муштру. Именно из военного ведомства появляются многие новые доктрины и представления. И особенно это касается будущих войн.

Г. Малинецкий в своих рассуждениях об американской науке приходит к следующим выводам: «Один из важных выводов современной науки состоит в том, что будущее – не единственно. В „точках бифуркации” мы можем открывать различные двери и входить в один из вариантов будущего. Это можно делать случайно, полагаясь на „авось”, либо управляя „по ситуации”, либо по‐наполеоновски, считая что „война план покажет”. Но можно и иначе, понимая, между чем реально делается выбор и какую цену за него придется заплатить. Для этого и нужна наука. Оружием против одной технологии должна быть другая технология, прогноз – против прогноза, один вариант будущего – против другого. К сожалению, судя по всему, именно этого „оружия знания”, крайне важного для власти и всей системы государственного управления, у нас в России нет. То, что делают в США последовательно и систематически, в течение многих лет, совершенствуя методики и алгоритмы, у нас отдано на откуп группам энтузиастов […] Однако следует отдать себе отчет в том, что в целом, несмотря на все промахи и просчеты, начиная с 1985 года США находятся в большом геополитическом и геоэкономическом выигрыше. И результаты налицо – Россия вот уже без малого треть века идет в то будущее, которое ей „прописали” США» [31].

Кстати, Тейнтер и такую характерную черту американской экономики, как инновация тоже задает интересным способом как сложную систему внутри другой сложной системы [32]. Нелинейность находят и в реагировании конгресса США на новостной поток [33].