Войны новых технологий

Операции влияния порождают новые контексты, а не новые тексты. Это разница, которая параллельна разнице рекламы и пиара. Реклама не прячет своей направленности, чего нельзя сказать о пиаре. По этой причине на пиар не будет прямого негативного реагирования, а от рекламы потребитель пытается спрятаться. При этом по своей форме пиар-тексты могут лишь мимикрировать под новостные.

Типичные выборы будут иметь в своем арсенале как информационные операции, поскольку привязаны к конкретной точке голосования, где в определенное время следует проявить изменение поведения, так и операции влияния, поскольку пытаются трансформировать фон, на базе которого избиратель должен принять свое решение. И поскольку современные выборы всегда нацелены на избирателей, которых можно перевести на свою точку зрения, то фон такого порядка играет огромную роль.

Джордж Лакофф подчеркивает, что современная политика во многом прячет свои реальные цели. Он приводит пример республиканцев с их термином «облегчение налогов» [9]. Кстати, именно эта формулировка такого «удара» по демократам была отобрана фокус-группами Франка Лунца [10]. Лакофф же акцентирует «спрятанность» конечной цели такого подхода – это уничтожение социальных программ.

Специалисты по дезинформации выделяют несколько классических приемов дезинформации:

• соблазн – оппонент получает внезапное преимущество, которое он может использовать;

• повторяющийся процесс – неопасное поведение повторяется, чтобы притупить бдительность для последующих действий;

• случайная ошибка – оппонент верит, что информация попала к нему по ошибке;

• явное решение – дезинформация поддерживает идею, что будет использован явный метод, чтобы скрыть реальный метод действий;

• неудача – эта техника схожа с предыдущей, только ее нельзя приписать никому [11].

Более детально эти виды стратегий описаны в другой работе этого автора с соавторами [12]. Существенным недостатком этой классификации является, по сути, отсутствие классификации, так как отдельные элементы ее выводятся из разных принципов.

Выделяются три типа дезинформации:

• обман;

• ошибочное восприятие;

• самообман.

Это также достаточно общий подход, но суть его каждый раз одна: ввести в противника ошибочную картину мира, чтобы в результате получить неправильные действия.

Мы можем представить теперь, что процесс дезинформации состоит из такого ряда этапов. В самом простом виде мы можем представить его следующим образом:

• введение альтернативной информации;

• закрепление альтернативной информации;

• принятие решений противником на ее базе;

• развертывание ситуации на ее базе;

• негативный результат, который заставит сделать следующий шаг;

• пересмотр принятого решения, в том числе и для поиска ошибки.

США в последнее время поменяли свое понимание войны, которую они ведут сегодня, перейдя от войны с террором к войне идей. В связи с этим у них возникает потребность заимствовать опыт холодной войны, которая и была как раз войной идей. Сегодняшние высказывания уже звучат следующим образом: «Мы не можем выиграть войну против терроризма, если не понимаем и не действуем против его идеологического измерения» [13].

При этом Полетта Отис видит дополнительные особенности такой войны, где оказывается задействованной именно религия [14]. Понятно, что если это и идеология, то, несомненно, другой ее тип.

В системе информационного измерения военные предлагают выделять три отдельных измерения: физическое, информационное и когнитивное [15]. К информационному относится как передача или хранение, так и само сообщение. Физическое измерение имеет место в пересечении с физическим миром: это место атаки и защиты информационных систем. К когнитивному измерению относится разум лиц, принимающих решения, а также целевой аудитории.

Одним из инструментариев, направленных уже четко на разум, являются нарративы (см. анализ военного применения этого инструментария [16–18]). Нарративы фиксируют те глубинные роли (герой, враг, жертва), от которых впоследствии начинают отталкиваться медиасообщения. Сегодня борьба за нарративы принимает не менее ожесточенный характер, чем борьба на физическом поле боя. Окончательная победа формируется именно в медиавойне, а не в войне на поле боя.

Такого рода смещение находит объяснение: «Современные общества являются более уязвимыми по отношению к операциям в когнитивном пространстве, поскольку имеют большую степень взаимосвязанности и способность противника действовать в электронном пространстве для создания когнитивных эффектов» [19].