Войны новых технологий

19. Nicholson P. Effects-based strategy: operations in the cognitive domain // www.securitychallenges.org.au/ArticlePDFs/vol2no1Nicholson.pdf.

20. Pasanen Y.W. The implications of virtual deception // www.iwar.org.uk/iwar/resources/airchronicles/pasanen.htm.

21. Lashmar P., Oliver J. Britain’s secret propaganda war 1948–1977. – Phoenix Mill, 1998.

22. Osgood K. Total cold war. Eisenhower’s secret propaganda battle at home and abroad. – Lawrence, 2006.

23. Rawnsley G.D. Radio diplomacy and propaganda. The BBC and VOA in international politics, 1956 – 64. – Houndmills – London, 1996.

24. Snyder A.A. Warriors of disinformation. American propaganda, Soviet lies, and the winning of the cold war. – New York, 1995.

25. Simpson C. Science and coercion. Communication research and psychological warfare 1945–1960.– New York – Oxford, 1994.

26. Насонов Ю. Репрессии времен хрущевской «оттепели» // newsland.com/news/detail/id/552987/.

Форматирование социосистем с помощью операций влияния

Трехсторонняя комиссия еще в 1970-е годы приходит к выводу, что демократии становятся неуправляемыми ([1–2], высокую оценку этого исследования см., например, у А. Фурсова [3]). Этот текст для Трехсторонней комиссии, являющейся излюбленным объектом исследований в конспирологии, написали Самюэль Хантингтон, Мишель Крозье и Дж. Ватануки. Именно Британия становится основным примером для рассмотрения, в целом же Западная Европа, хотя это было и до создания ЕС, рассматривается как перенасыщенная разными участниками и их требованиями. Понятно, что сегодня ЕС ввело эти требования в ряд «тормозящих» общих структур, но это наверняка не снимает их значимость для каждой отдельной страны, внутренние требования которых заставляют порождать свой собственный взгляд на политику и ее правильность/неправильность. Кстати, Трехсторонняя комиссия очень быстро откликается на будущие вызовы. Например, заседание 2011 года в Вашингтоне имело секцию по кибербезопасности [4].

Мы попали в эпоху, когда гуманитарная (социальная) составляющая национальной безопасности начинает выстраиваться на новых основаниях. Социальные науки получили в свои руки более объективный инструментарий. Это, к примеру, нейронаука. И хотя магнитно-резонансная терапия и прочие объективные методы дают только проявления активности, например, оказалось, что лучшие бренды включают те же точки в мозгу, что и религиозные символы (крест или Дева Мария), все равно это возможность более объективного понимания более глубинных процессов.

Помимо усиления объективности анализа началось освоение иных компонентов сознания. С одной стороны, достигнув успехов в области освоения рационального, занялись эмоциональным. С другой – речь сегодня идет о более глубинных ментальных структурах, с которыми до этого не имели дела. В современном американском университете decision sciences стали привычным делом. И это понятно, поскольку принятие решений есть и в военном деле, и в политике, и в бизнесе.

Кстати, то старое исследование Трехсторонней комиссии также четко констатировало: «В то время как традиционная точка зрения утверждает, что сила государства зависит от числа решений, которое оно может принять, чем больше решений современное государство должно исполнять, тем более беспомощным оно оказывается. Решения приносят не только силу, но и уязвимость».

Одновременно существует вероятность появления негативных механизмов, способных повлиять на внутренние процессы. Возможные сценарии будущего с негативными последствиями для постсоветских пространств на ближайшее десятилетие следующие:

• резкое экономическое ухудшение (на заседании Трехсторонней комиссии в Токио в 2009 году Генри Киссинджер сказал, что сейчас хорошее время для введения новых правил игры, поскольку все правительства заняты внутренними проблемами);

• теоретически возможен распад ЕС или НАТО (к примеру, в ближайшее время страны ЕС не будут давать для НАТО достаточного количества солдат из-за демографических проблем, а зона евро вообще испытывает небывалые трудности);

• природные катаклизмы серьезных масштабов (например, Пентагон оплачивал Питеру Шварцу исследование последствий похолодания Гольфстрима);

• сегодня мы попали в период введения новых правил игры, новых правил устройства мировой системы [5–6], где подчеркивается, если не мы будем писать эти правила, есть большая доля вероятности, что они не учтут наши интересы.

Все это принципиально невоенные сценарии, но последствия их будут такими же, как от военных сценариев – катастрофическими. А система национальной безопасности все еще предпочитает работу против возможных военных сценариев.