Войны новых технологий

Негатив как новая опасная ситуация возникает при сочетании трех составляющих: Человек + Идея + Кресло. Кто является главным по отношению к стране? Кто решает и порождает негатив? Где он готовится и формируется? Одно время Россия даже ввела отдельную магистерскую специальность – политическое проектирование на постсоветском пространстве. Но нам всем известно, что на постсоветском пространстве ни образование, ни наука не являются движущими силами для власти или политики. Они призваны лишь подтверждать и аргументировать то, что решают другие.

На сегодня выращен большой объем креативных людей, например, политтехнологов, у которых административная система реально забрала рынок. Один из российских двухтомников с анонимным авторством повествует, например, о захвате фэшн-индустрии мира с помощью российских креативных агентств [7–8]. То есть тут креативность предопределяет сохранение уровня современного государства.

В свое время Ефим Островский выступил со статьей «Реванш в холодной войне». Это его доклад 1995 года, где он говорит как раз о проблематике влияния, осуществляемой с помощью инструментария гуманитарных технологий: «Еще позавчера виртуальное оружие было столь же невероятно, как и атомная бомба в начале 1940-х: тогда уже появился опыт уничтожения целых городов с воздуха, но это никак не вязалось с тем, что для уничтожения городов достаточно одного хорошего самолета, одного пилота и одной бомбы. Вчера виртуальное оружие массового действия было применено по целям на территории Советского Союза. Сегодняшняя ситуация бросает учению о глобальных стратегиях вызов, аналог которому можно найти лишь в середине XX века, когда потребовалось переосмысление всего, что стратеги от войны и политики знали о глобальном противоборстве и тотальных войнах: „Холодная война” породила Добрую Бомбу – это даже не нейтронная бомба, которая убивает людей, но оставляет нетронутыми предметы материальной культуры; Добрая Бомба не лишает людей жизни. Добрая Бомба не уничтожает человека, полностью соблюдая заповедь „Не убий” – а вытесняет его волю и смысл, замещая их чужими волей и смыслом. Это – войны в ином измерении, сквозь которое вы наносите удар – и получаете работающие на вас командные пункты и танки, стройными колоннами сами направляющиеся на переплавку».

Это и есть операция влияния, способная менять цели. Советский Союз с его перестройкой, вероятно, был первым масштабным проектом такого рода. Новый терроризм, по сути, является таким же проектом, только если перестройка велась в информационном пространстве, то терроризм основные свои действия ведет в физическом, надеясь «собрать урожай» в пространстве виртуальном.

Управление нематериальным является прерогативой религии и идеологии, именно поэтому тут первыми были идеологические государства типа Советского Союза. Это давало возможность выполнять следующие задачи:

• направлять потоки населения в нужном направлении (БАМ, целина, война);

• запускать массовые профессии и массовые биографии;

• удерживать модус социального оптимизма;

• управлять врагами так, чтобы они помогали строить социализм.

Управление нематериальным было очень сильным в эпоху Рузвельта. Складывается впечатление, что именно тогда впервые было достигнуто взаимопонимание между властью и представителями социальных наук. Ученые изучали опыт разного рода конструирования нематериального, например, на базе распада Австро-Венгерской империи и последующего выстраивания государств в роли независимых (Чехословакия и др.). Тогда было издано до двух десятков монографий по разным странам.