Войны новых технологий

Сегодня также началась реализация проекта, получившего название «алгоритмической войны» [35–45]. Это алгоритмы, работающие в области распознавания объектов в целях разведки. Но это в военной сфере, а в гражданской алгоритмы давно заняли свое место в выборах [46–48]. Можно даже назвать это место почетным. Кстати, название одной из статей звучит как «Алгоритмическая демократия», а в другой говорится следующее: «Американские исследователи поняли, что они могут использовать математические формулы, чтобы сегментировать население на тысячи подгрупп по таким определяющим характеристикам, как религия, политические взгляды или вкусы в сфере ТВ-шоу и музыки. Другие алгоритмы могут определять горящие проблемы и идентифицировать среди них „сторонников”, указывая на тех, которые больше других поддаются внушению. Пропагандисты затем могут вручную создавать месседжи, чтобы повлиять на них, размещать тайных провокаторов, которые могут быть или людьми, или автоматическими компьютерными программами, известными как боты, надеясь изменить их поведение».

Накопленные большие объемы информации, которые все растут и растут, наконец, получили инструментарий для своего анализа. Предлагаемые алгоритмы помогают создавать нужные виртуальные цели, под которые подводятся реальные люди.

Приведем теперь наиболее интересные наблюдения над российскими операциями со стороны американских военных и разведки:

• политически чувствительные операции влияния велись с разрешения высшего политического руководства России [49];

• Россия не только повлияла на выборы в США, но и будет стремиться влиять на выборы в Европе [49];

• российское телевидение пытается влиять на политику и подпитывать недовольство в США [49];

• побеждать, даже когда проигрываешь: если кандидат и не выиграл выборы, то все равно удалось ввести хаос, путаницу и сомнения в массовое сознание [50];

• действует модель Create, Push, Share, Discuss, Challenge (CPSDC): Создавать, Продвигать, Делиться, Обсуждать, Оспаривать [51];

• стратегия и тактика советских активных мероприятий были адаптированы для дигитального сегодня [52];

• задача RT и Sputnik: «сломать монополию англо-саксонских СМИ на информационные потоки» [53];

• про-правительственные блогеры не имеют своего собственного кластера, а размещают свои тексты в сетях, где обсуждается российская политика [54];

• Путин хочет восстановить силу и значимость, потерянные в результате распада СССР [55].

И последняя работа с массовым сознанием опирается на нарративы и события, которые могут быть включены в состав нарративов. Событие включается в нарратив на правах невербального компонента. Например, переход М. Саакашвили через границу может стать примером законного в одном нарративе и незаконного в другом нарративе действия. Однако из всего этого вырастает новый нарратив, позиционирующий Саакашвили как сильного политика.

Пропаганда, психологические операции и операции влияния будут все больше внимания уделять нарративам, поскольку нейропсихология подтверждает их реальное воздействие на человеческий мозг [56–58]. Нарративы раскрывают причинно-следственные связи между событиями в повествовании. Они включают нас в эту историю эмоционально, тем самым повышая ее воздействующий характер.

Специалисты по нарративам предлагают целую иерархию типов нарративов [59]. Метанарратив представляет мнение международного сообщества, стратегический нарратив описывает «наши» действия, как они могут помочь ситуации. Оперативный нарратив соединяет и синхронизирует микро- и макронарративы. Тактический (личностный/микро) отражает интересы местного населения, домашней аудитории и солдат в поле.

Нарратив в виртуальном пространстве «кует» победу в пространстве физическом. Именно поэтому большие объемы работ в этой сфере делают сегодня военные.

Как видим, рассмотренные выше операции влияния представляют собой «индустриальную» поддержку контрполитики по отношению к государству – объекту влияния. Они расширяют поле для возможной ошибки, облегчая для человека принятие неадекватного решения, ведущего к разрушению, что является антисистемной целью.

Литература

1. Larson E. V. Foundations of Effective Influence Operations A Framework for Enhancing Army Capabilities. – Santa Monica, 2009.

2. Fernyhough C. Talking to ourselves // Scientific American. – 2017. – August.