Войны новых технологий

Павловский подчеркивает, что в 1969–1970 гг. были «смяты» «Новый мир» Твардовского, Институт конкретных социальных исследований Ю. Левады разделен на два Институт истории. 1985–1986 гг. были самыми тяжелыми в зоне. То есть улыбки, раздаваемые Горбачевым, не имели под собой реалий. Горбачев также вернул в 1985-й сталинский запрет на проживание политических в больших городах.

Американские и британские военные активно включились в ситуацию влияния на поведение вне применения орудия. Ри проанализировал бихевиористскую основу в ситуациях Польши, Талибана и Хезболлы [5]. Есть предложения по влиянию на военные конфликты в Колумбии и Сирии с помощью гражданских норм [6].

США также попытались сделать во власти подразделение по бихевиористским подходам, аналогичное британскому, что можно увидеть из утечки официальной записки [7]. В ней, кстати, перечисляются сферы, где возможно достижение успешных результатов. Продвижение этого инструментария в США связано с именем К. Санстейна, соавтора Р. Талера по книге «Подталкивание» (Nudge) [8]. В одной из статей он и назван Главным по подталкиванию в США [9]. Его опыт работы руководителем офиса по регуляции Белого дома отражен в статье [10].

Санстейн вошел также в президентскую комиссию по реформированию сбора данных разведкой и контрразведкой [11–14]. Одним из рекомендаций комиссии стало предложение хранить большие массивы накопленных данных в частных структурах, чтобы государство только через суд могло обращаться к этим базам данным.

Интересно сравнить названия двух таких программных текстов последнего времени: «Свобода и безопасность в меняющемся мире» [15] и «Победа в сложном мире» [16]. Первый текст – по сбору данных для разведцелей, второй – от американских военных. Там, кстати, в очередной раз акцентируется важность информационного компонента: «Скорость, с которой информация распространяется глобально через множество средств, увеличивает быстроту, стремительность и степень взаимодействия людей. Распространение информации через интернет и социальные медиа усиливает и ускоряет взаимодействие людей, правительств, военных и угроз. Доступ к информации позволяет организациям мобилизовать людей локально, регионально и глобально. Дезинформация и пропаганда порождают насилие в поддержку политических целей. Сжатие событий во времени требует сил, способных реагировать быстро в достаточной степени для перехвата инициативы, контролировать нарратив и усиливать порядок».

Как видим, даже в таком военном тексте возникла тема контроля нарратива.

Санстейн также предлагает сначала в статье, а потом и в книге 2014 г. на тему конспирологических теорий (см. рецензию на две его последние книги [17]) инфильтровать в группы с контрмнением, например, по поводу 11 сентября правительственных агентов с контрнарративами [18].

Философия действий подталкивания в интерпретации Талера и Санстейна покоится на идее Д. Канемана о двух системах принятия решений [19]: автоматической и рефлектирующей. Канеман называет их системой-1 и системой-2. Примерами системы-1 для него являются: дополнить фразу «хлеб и …», услышать враждебность в голосе, вести машину на пустой дороге, понимать простые предложения. То есть это все то, что мы делаем, особо не раздумывая. Поэтому задачей «архитекторов выбора» становится подведение правильного решения под автоматизм.

Что касается нарративов, то военные за последние несколько лет активно включились в эту тему [20–26]. И здесь вновь возникает развилка между двумя информационными картинками. Например, американцы пытаются понять в этой связи, почему нарратив Аль-Каиды оказывается для мусульманского населения более привлекательным, чем американский нарратив.

Возник даже термин «операции, ведомые нарративами». В работе, использовавшей этот термин, говорится о битве нарративов следующее [27]: «В битве нарративов роль технологии и медиа является основной, как средства координации и мобилизации разделенных групп аудитории, так и как эффективный способ получить внутреннее, международное и в театре действий внимание и поддержку для политических и военных целей».