Войти в одну реку, или Воспоминания архитектора

При разработке проекта дома Северного страхового общества я решил остановиться на железобетонной конструкции, но она еще не применялась в Москве в большом масштабе, была мало знакома и не встречала поддержки среди неспециалистов. Я предложил директору Живаго поехать за границу и ознакомиться с бетонными постройками. Мы в сопровождении инженера Куковского, которому предполагалось сдать выполнение железобетонных и кирпичных работ, посетили Берлин, Мюнхен, Гамбург и ознакомились с их выполнением. По возвращении в Москву мы выстроили на Девичьем поле небольшую железобетонную постройку, наполнили ее дровами и зажгли. Когда стройки и перекрытия раскалились, на них была направлена струя воды из брандспойта до прекращения огня, затем перекрытия подвергли пробной нагрузке, но мы так и не смогли довести постройку до полного разрушения. Несмотря на эти опыты, Живаго, посещая ежедневно постройку дома, говорил: «Льете в формы какую-то грязь и уверяете, что сооружение в шесть этажей будет прочным».

Во время постройки возник во втором этаже пожар в помещении, где были сложены штукатурные шаблоны, верхняя одежда рабочих и две бочки с керосином. Внутри помещение все выгорело, пожар дальше не распространился, и железобетонная конструкция не пострадала. По окончании постройки Северное общество пригласило в качестве эксперта профессора Житкевича[57], который дал лестный отзыв после целого ряда пробных нагрузок. Такая же конструкция была впоследствии применена на большой постройке здания Делового двора на Варварской площади. Помещения первой половины дома Северного страхового общества были быстро заполнены магазинами, которые дали доход до шести процентов, а я получил наградные в размере десяти тысяч рублей. Постройку второй половины дома, на которую уже были выработаны все проекты и сметы, задерживали договоры со съемщиками помещений в старых зданиях, затем началась война, и окончание дома осталось невыполненным.

В это же время и позднее я вел постройки женской гимназии в Казенном переулке, особняке Урусова на Кузнецкой улице в Замоскворечье, особняка Каратаевой в Новом Иерусалиме, большого здания Коммерческого училища в городе Тюмени, куда я высылал все чертежи и общался со своими помощниками по телеграфу. А кроме того, здания Голофтеевского пассажа между пассажем Солодовникова и торговым домом «Мюр и Мерилиз». Эта последняя постройка интересна по своей срочности. Между хозяином пассажа и съемщиками магазинов был заключен договор, что в случае пожара первый обязан восстановить постройку не позднее как через год, а вторые обязаны платить арендную плату за все время возобновления помещений. Пожар пассажа Голофтеева произошел осенью и уничтожил всю старую постройку, в которой было много деревянных частей, и ровно через год надо было пустить съемщиков во вновь отстроенное здание, которое, конечно, должно было быть несгораемым и с большим количеством помещений для магазинов. Первая работа – возвести между двумя брандмауэрами соседних зданий теплую крышу и установить на брандмауэрах с помощью длинных кронштейнов нагревательные приборы, которые были бы пригодны для будущего отопления помещений. В отрытую яму был спущен временный котел отопления и получился грандиозный тепляк. Из него был удален весь мусор после пожара, и в течение зимы были произведены все земляные работы, создан железобетонный остов здания, выполнена вся кирпичная кладка и установлены железные стропила для стеклянного перекрытия пассажа. С весны начались отделочные работы при готовых уже столярных изделиях, и ровно через год съемщики заняли свои магазины, были сданы помещения добавочных этажей. Постройка обошлась в двести пятьдесят тысяч рублей, а доходность пассажа увеличилась на пятьдесят тысяч рублей, причем обычная арендная плата продолжала поступать без перерыва. В настоящее время эта галерея включена в общий мосторговский магазин с бывшим магазином «Мюр и Мерилиз».