Это большой участок земли среди голой пустыни, окруженный невысоким каменным парапетом, на нем постоянно текут ручейки по обеим сторонам дорожек, и сад наполнен всеми видами тропической растительности, изобилуя великолепными экзотическими цветами. Контраст между этим так богато украшенным природой уголком и окружающей его бесплодной, но величественной пустыней настолько велик, что создается незабываемое впечатление какого-то грустного спокойствия и зачарованного безмолвия. Под слоем переносимых ветром мелких и чистых песков Северной Сахары залегает твердый глинистый, очень богатый фосфором, грунт. Нужна только влага, чтобы обратить пустыню в богатейший сад или виноградник, или, наконец, в такую житницу Франции, как местность вблизи города Сетифа, дающая урожай пшеницы в несколько десятков раз больше, чем у нас. Если пробурить твердую оболочку пустыни и сделать скважину лишь в несколько метров, то часто появляется вода, которая поднимается даже выше горизонта и начинает течь ручейком, прогоняя прочь сыпучий песок и покрывая участок растительностью. По соседству с городом Бискрой находится несколько арабских деревень, но это бедные, грязные и совершенно дикие поселения с массой больных язвами и слепотой, сидящих без всякого дела на жгучем солнце с надеждой на исцеление или ползающих по полу своих храмов.
Из Бискры по железной дороге мы проехали в город Константина и, повернув направо, доехали до Туниса. Константина расположен на скалистом участке, перерезанном глубокими оврагами с отвесными стенами, пещерами и туннелями. В общем, несмотря на некоторые удивительные сооружения мостов, город производит неинтересное и унылое впечатление и гонит от себя дальше, к морю, на берегу которого стоят такие радостные города, как Алжир и Тунис.
Когда мы вечером приехали в Тунис и подъехали к указанному нам еще в Алжире отелю «Эксцельзиор», нас у подъезда встретили хозяева отеля и любезно провели в номер, ожидавший нас со всеми нашими переправленными вещами. На другой день за завтраком нам заставили весь стол закусками и предлагали водки Смирнова или Попова. Как за границей любили ухаживать, когда открывали «русских»! Насколько довольны русскими за границей теперь, я совершенно не знаю и только могу делать самые разнообразные предположения. Тунис – очень интересный город, как в своей туземной части, где еще до сих пор часто рубят головы, так и в своей европейской. Но отравой города служит прибрежное мелководье, куда направляются все отбросы и нечистоты, а ветер с моря разносит зловоние по городу. Масса жителей города заняты ловлей креветок, которые здесь достигают размеров до пятнадцати сантиметров, чего я нигде не видел.
Как за границей любили ухаживать, когда открывали «русских»! Насколько довольны русскими за границей теперь, я совершенно не знаю и только могу делать самые разнообразные предположения.
Через несколько дней, когда мы стояли на палубе парохода, отходящего из Туниса в Палермо, и было уже совсем темно, я заметил вдали две светлые точки и легкий шум, которые быстро увеличивались навстречу нашему пароходу. Я начал различать в темноте какое-то громадное животное с парой светящихся глаз и с громким треском несущееся на наш пароход. Должен сознаться, что были секунды, когда я был объят страхом и не мог понять это явление, удивляясь вместе с тем общему спокойствию. Оказалось, что вместо открытого моря, которое я предполагал, мы идем по прорытому в мелководье каналу, а рядом идет дамба с рельсовым путем и быстро несущимся навстречу трамваем.