Войти в одну реку, или Воспоминания архитектора

Наконец, в конце мая или в начале июня мы могли выехать в Киев. Перед отъездом я купил мешок белой муки и должен был получить разрешение коменданта на вывоз этого продукта. Я пошел в канцелярию австрийского коменданта и был чрезвычайно любезно встречен его адъютантом, который говорил на чисто русском наречии. Он выдал мне записку за подписью коменданта и с печатью о разрешении вывезти пуд муки. Интересно, что когда мы приехали в Москву и на вокзале после осмотра наших вещей не хотели пропускать мешок с мукой, то я ради курьеза показал записку коменданта, и по этой записке муку пропустили. У меня до сих пор цела эта знаменитая записка австрийского коменданта в Виннице, которая имела значение даже в Москве. Перед отъездом из Винницы я хотел купить несколько кусков мыла и пошел в парфюмерный магазин, где всегда лежало большое количество кусков туалетного мыла. Мне продали только один кусок: австрийцы после занятия города скупили все мыло для отсылки в Австрию и Германию. На Винницком вокзале, охраняемом солдатами, был полный порядок, и австрийские солдаты, отстраняя толпу, с подчеркнутой любезностью помогли нам пройти через двери на платформу. Когда мы подъезжали к Киеву, то еще не знали, где нам можно будет остановиться. Нам рекомендовали отправиться прямо в помещение какого-то бывшего учебного заведения, занятого теперь для охраны гетмана, где могли найти себе приют все приезжающие офицеры. Мы так и сделали, отправились по указанному адресу и без всяких препятствий проникли в обширные спальни, где нашли две свободные кровати и необходимую умывальную комнату. Здесь мы переночевали две ночи, а затем, встретив на улице знакомого инженера, у которого был номер в гостинице и который уезжал на юг, мы договорились об уступке нам его комнаты. Хотя и со значительными препятствиями, проявленными администрацией гостиницы, но мы все же заняли номер и очутились в более благоприятных условиях. В Киеве пришлось пробыть еще несколько дней в ожидании какого-то санитарного поезда, шедшего не до самой Москвы, а до какой-то станции, занятой красными войсками. Наш поезд остановили за полверсты до этой станции и с помощью солдат, исполнявших обязанности носильщиков за очень высокое вознаграждение, мы со всеми вещами добрались до станции. Здесь мы в первый раз купили газету «Правда» и вошли в курс тех событий, которые имели место в Москве с октября прошлого года, и о которых мы имели весьма скудные, неверные и преувеличенные сведения со слов людей, случайно проникавших из Москвы на юг. В Москву мы приехали почему-то через Белорусско-Балтийский вокзал, и звозчик, получивший от нас царскую двадцатирублевую бумажку, доставил нас со всеми вещами домой, в Денисовский переулок.

Глава тринадцатая

У нас на квартире, где жили наши родственники, оставалось все в порядке; в нижней квартире жил какой-то инженер с семьей. Денег ни в доме, ни у нас почти не было, и пришлось продать кое-что из вещей. Служба моя в банке окончилась, там были уже новые хозяева, и началась ликвидация учреждения. На Брянском вокзале, который уже был освобожден от госпиталя и служил своему прямому назначению, шли кое-какие работы под руководством незнакомого мне инженера, успевшего выдвинуться. Банк, в котором у меня оставался текущий счет, денег не выдавал. Сейф, в котором у меня оставались серебро в виде ложек и ножей и золотые вещи жены, был недоступен. В доме моего отца, который умер в конце 1917 года, жили мои сестры и тоже сидели без денег. В военно-инженерном управлении, которое теперь называлось управлением по квартирному довольствию войск, меня встретили новые лица, и дело там, по-видимому, не налаживалось. Обдумывая положение, я пришел к выводу, что изречение «Кто не работает, тот не ест», совершенно реально, и в данном случае весьма жизненно, а так как все работы по моей специальности были окончены, то, следовательно, надо идти служить у нового правительства. Оказалось, что осуществить это намерение не так трудно, и в ближайшие же дни, встретив у одних знакомых инженера Дубова, состоящего управляющим вновь сформированного учреждения, я получил приглашение занять место его помощника. Так я начал свою первую советскую службу в качестве помнача Утранстроя ВСНХ-РСФСР, или, выражаясь более подробно, – помощника управляющего Управлением Вспомогательных Сооружений по Транспорту Высшего Совета Народного Хозяйства Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, а сын мой, окончивший юридический факультет Московского университета, поступил рабочим на химический завод на бывшем винном складе в Лефортове.