Вокруг мяча

Сегодня он, правда, не в лучшей форме, и свисток его визжит, как оглашенный, сводя с ума и игроков, и болельщиков. Но вот вдруг вместо звонкой команды «штрафной удар» свисток беспомощно прошепелявил «страстной удар»…

— А как его бить? — недоуменно спрашивают игроки.

— Как хотите, — отвечает арбитр. — Меня это не касается.

Посовещавшись, команда прикрепила к футболке своего девятого номера крылышки ангела, сунула в руки несколько веточек вербы, и тот, разбежавшись… чуть коснулся мяча. Он плавно взмыл над трибунами и растаял в небе. Нужен новый мяч. Через несколько минут игра возобновляется. Вдруг чудовищный свисток синьора Справедлини высвистывает: «Тринальти».

— Но это смертный приговор! — возмущаются игроки. — Вы, вероятно, хотели сказать — пенальти!

— Что сказал, то сказал, — с достоинством отвечает судья Справедлини. — Я — неапеллируем.

— Помилуйте, но это просто невероятное наказание, три пенальти кряду, — в отчаянии взывают к нему ошалевшие футболисты.

— Не знаю. Я — неапеллируем.

Игроки нашей команды опускаются на колени прямо на зеленом газоне у ног арбитра, целуют его черную шелковую фуфайку, до блеска надраивают его свисток.

— Будьте любезны, измените в слове первый слог!

— Ни за что!

А болельщики вопят:

— Судью на мыло! Пусть забирает свой слог и уматывает!

Публика, как известно, не размышляет. На стадион приходят не размышлять, а поболеть. Арбитр неумолим. Тогда болельщики начинают плакать от злости, и их слезы, стекая в ручейки, водопадиками сбегают с бетонных труб на землю, докатываясь до самой кромки поля.

Ничего не поделаешь. «Тринальти» стоит трех голов. Прощай, победа, прощай, Кубок!

Да, за некоторые ошибки приходится платить очень дорого, особенно тогда, когда их совершают другие.

Перевел с итальянского Л. КАНЕВСКИЙ

— Сделайте мне новую рогатку, затем давайте самокат и двух Ленькиных голубей, иначе перейду в соседнюю дворовую команду!

Рисунок Ю. УЗБЯКОВА

Анатоль ПОТЕМКОВСКИИ (Польша) МЫ ЛЮБИМ СПОРТ

За несколько дней до международных соревнований мы начали изучать разные варианты.

— Проще всего пойти к Паташонскому, — сказал пан Куца. — Близко от кафе «Кокос» и удобные стулья.

— Да, но экран очень маленький, и изображение прыгает, — высказал опасение поэт Росланек. — Лучше уж к директору Щавнице. В самом центре и сорок сантиметров по диагонали.

Идея показалась нам разумной, но тут выяснилось, что у Щавницы испорчен холодильник. Теплые напитки, разумеется, никого из нас не устраивали.

Пани Соловейчик выдвинула кандидатуру некоей пани Кропивницкой.

— Большая квартира, этаж седьмой, но лифт работает, телевизор только что из ремонта. Кропивницкая очень гостеприимна.

— Знаю я пани Кропивницкую, — сказал Беспальчик. — Она печет дрожжевые пирожные. К ней съедется полгорода. Соревнование нужно смотреть в тесном кругу.

— Пани Кропивницкая — пустомеля, — сказал Зызя. — Мы не выдержим в ее обществе больше десяти минут. Кроме того, она ничего не понимает в спорте и будет задавать идиотские вопросы.

Таким образом, вопрос остался открытым, пока не появился пан Фачинович.

— Мы уже несколько дней живем этими соревнованиями! — воскликнул он. — Приходите! У нас все приготовлено!

Мы охотно приняли предложение. Мы знали, что пан Фачино-вич — человек серьезный, ему можно доверять.

И на этот раз он оказался на высоте.

Из закусок на первый план я бы выделил салат под майонезом, хотя и нототения с лимонным соусом тоже была неплохая. Селедка в оливковом масле получила всеобщее признание, а водка была заморожена, как в лучших ресторанах. Потом подали шампиньоны в сметане, филе на углях…

Мы провели исключительно приятный вечер. В конце концов такие соревнования бывают не каждый день. Неудивительно, что они собрали у телевизоров миллионы зрителей.

К сожалению, на следующий день мы узнали по радио и из газет, что наши проиграли. Как хорошо, что это не испортило нам прекрасный вечер…

Перевел Н. ЛАБКОВСКИЙ

УВЛЕКСЯ　

Рисунок Ю. ЧЕРЕПАНОВА

Дм. ИВАНОВ, Вл. ТРИФОНОВ ПЕНАЛЬТИ

…И вот матч подходит к концу. Арбитр все чаще посматривает на свой секундомер. На табло, как поется в известной песенке, «все как назло одни нули, одни нули». Страсти на поле и на трибунах накалены до предела. Полосатые прорываются по левому краю, навешивают на штрафную площадку… Свисток… Защитник голубых неосмотрительно сыграл рукой. Судья указывает на одиннадцатиметровую отметку. Болельщики встают со своих мест и застывают в нервном ожидании. Полосатые спешным порядком решают, кто же сумеет реализовать этот единственный шанс. Их взоры устремлены на прославленную «восьмерку».

«Ну же, Вася, ну!.. — как бы говорят они. — Покажи, на что ты способен!»

Но прославленная «восьмерка» бить не торопится.