Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

– У них есть несколько книг на английском языке, но… как сказать… у них есть специальная компания, которая редактирует книги, они разрешают какие-то из них, а какие-то нет. Перед отъездом в другие страны они забирают книги, если им что-то непонятно или речь в книге идет о буддизме или далай-ламе.

– Вы верующая?

– Я буддистка, потому что я тибетка. Но только сердце может решить, верите вы или нет. Однако держать фотографии далай-ламы не разрешается. В домах у людей есть комната для молитв, там у нас есть фотография далай-ламы, но мы не можем показывать ее людям, особенно правительству. Я думаю, что старики до сих пор верят в далай-ламу, но сейчас большинство монахов очень молоды, поэтому правительство учит их не верить. – Она сделала глоток чая, на его поверхности блестели пятна сливочного масла.

– Как вы относитесь к монахам, которые сожгли себя в знак протеста, и ко всем полицейским в Лхасе? – спросила я.

– Последний такой случай был примерно в 2008-м, но большинство людей не знает, что тогда произошло. Известно, что правительство вывезло всех монахов в горы на месяц и не разрешило взять с собой еду. С 2008 года они везде поставили полицию, чтобы следить за всеми. Вначале люди говорили так: «Я живу здесь, я родился здесь, почему меня должны проверять?» Они проверяют документы на входе в храм. Вначале мы чувствовали себя очень некомфортно. Кажется, будто я плохой человек. Но я же не плохой человек, я это знаю, и через несколько лет все уже кажется нормальным. В целом в Лхасе очень безопасно жить. Особенно по ночам, если девушка идет по улицам в одиночку, – это очень безопасно.

Очки Люси снова соскользнули с носа, и она вернула их назад, заправляя волосы за уши.

– Вы испытываете трудности от того, что являетесь наполовину китаянкой?

– Сейчас все смешалось, все стало нормальным. У меня много друзей, которые наполовину китайцы и наполовину тибетцы. Тибетцы начинают учить китайский, когда они еще маленькие, в школе, поэтому никаких трудностей не возникает.

– А как вы относитесь к людям, приезжающим в Тибет, если вам самим не разрешают уезжать?

– Люди, которые приезжают в Тибет? Для нас это нормально. Тибетские люди любят иностранцев, они любят разговаривать с вами, потому что правительство старается не позволять нам выезжать. Молодые люди очень злятся за это. Сегодня я встречалась с другом, мальчиком, которому было всего девятнадцать, и, когда мы пили чай, он очень злился из-за этого. Пожилых людей это не волнует. Выезд из страны контролируется правительством. Они разрешают въезд небольшому количеству иностранцев, но сами мы не можем выехать. Самая важная причина в том, что они боятся, что люди уедут и последуют за далай-ламой. Но это не всегда было так. Дэн Сяопин позволял тибетцам уезжать.

– Думаете, далай-лама когда-нибудь вернется?

Люси покачала головой:

– Нет, никогда.

– А когда он умрет, кто станет следующим? Будет ли он выбран китайским правительством или нынешним далай-ламой?

– Если нынешним, то следующий далай-лама тоже не сможет приехать в Тибет. Если его выберут китайцы – такой проблемы не будет.

Далай-лама в 2011 году опубликовал заявление о том, что, если реинкарнация далай-ламы должна продолжаться и есть необходимость в признании 15-го далай-ламы, «не следует признавать или принимать кандидата, избранного в политических целях кем бы то ни было, в том числе кем-то из Китайской Народной Республики». Поэтому шансов на то, что новый далай-лама когда-нибудь приедет в Тибет, практически не было.

– Если вы не можете уехать, то откуда узнаёте о внешнем мире?

– У нас есть путеводители Lonely Planet, поэтому мы много их читаем. Некоторые люди приходят просто посмотреть и почитать их.

Вспомнив молодых людей в книжном магазине, я внезапно почувствовала грусть и тоску. Молодые люди приходили, чтобы прочитать путеводители Lonely Planet, узнать больше о странах, в которые они никогда не попадут. Но тут Люси сказала мне кое-что, что приободрило меня.

– Некоторым тибетцам можно выезжать, чтобы поступить в университет. Я изучала французский во Франции. Жила в Ницце. Мы можем обращаться в университеты других стран, и если у нас есть письмо о принятии, то мы показываем его властям и можем подать заявку на получение паспорта. У меня есть паспорт, как у студента, но, когда он закончится, я не смогу получить его снова.

– Чувствуете ли вы, что Тибет является частью Китая?

– Для нас Тибет является частью Китая. Для вас это очень сложно понять. Иностранцы думают, что Тибет – это страна. А Китай присвоил Тибет себе. Иностранцы думают, что это отдельная страна и нужно, чтобы она была свободна, поэтому власти и беспокоятся из-за иностранцев, которые приезжают сюда. Когда я была во Франции, все думали, что я не китаянка, а тибетка. Тибет – это часть Китая, мы считаем так. Я не знаю, почему иностранцы думают, что Тибет – это страна. Сейчас мы живем вполне мирно. Намного лучше, чем раньше. Моя бабушка рассказывала, что раньше все было действительно плохо. Теперь пожилые люди живут очень спокойно, очень хорошо.