Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Состоящие из двух колонн из скрученного красного дерева, в форме традиционных японских барабанов и крыши над ними, ворота Цудзуми-мон нависали над нашими головами. Подсвечиваемые снизу, они сияли на фоне ночного неба, пока посетители разгуливали вокруг, восхищенно вздыхая. Не часовня и не храм, а ритуальные ворота тории высились в небо подобно караульному, охраняющему вход на вокзал Канадзавы, самый красивый железнодорожный вокзал Японии. Сидя на теплой земле со скрещенными ногами, вдали от толпы, я смотрела на ворота. Тории представляли собой переход от мирского к священному, но как понять – какая сторона где? Попадали ли пассажиры из здания вокзала сразу на священные земли города или же оказывались там, только отправляясь в путешествие? За время моих путешествий ни один вокзал не олицетворял собой всю бренность и эфемерность бытия столь же буквально, как этот. Позади меня заработал фонтан, и вода забрызгала тротуар, и тут я разглядела, что посередине были цифровые часы, показывающие местное время белыми струями воды, а затем на их месте появилось слово «WELCOME». Я редко испытывала чувство одухотворенности, но в эту летнюю ночь я почувствовала на себе мягкость японского тепла и домашнего уюта. Об этой стране часто отзывались как об инопланетной и потусторонней, но Япония планомерно прокладывала путь в мое сердце. Это было редкое, но знакомое чувство – чувство глубокой любви.

Линия «Хокурику-синкансэн» была недавно расширена, чтобы соединить Канадзаву с Токио, и сейчас мы находились на борту «Хакутака 566», направляясь в столицу. В Тояме в наш вагон зашла девушка с несколькими сумками, младенцем и маленьким мальчиком. Ее тонкое летнее платье прилипло к ногам, она смахивала длинные пряди влажных волос с лица, приподнимая ребенка и усаживая на бедро. Поезд, забитый пассажирами до отказа, уже тронулся, пока девушка балансировала в проходе, а маленький мальчик хватал ее за колени. Толкнув Джема, который погрузился в чтение книги, в бок, я встала и предложила ей наши места. Широко улыбнувшись и поклонившись нам, девушка приняла приглашение, кивая и улыбаясь всякий раз, когда встречалась со мной взглядом, а я и Джем встали в проходе, теперь читая его книгу на пару. В 2000 году бывшая стюардесса British Airways по имени Люси Блэкман пропала в Токио, и эта книга была написана журналистом Ричардом Ллойдом Парри, освещавшим это дело. Душераздирающий репортаж, «Люди, которые едят тьму», пролил свет на темную сторону Японии, включая тайны о работе хостес в жутких клубах популярного токийского района Роппонги. Как выразился сам автор: эта работа заключалась в упрямстве и элегантности, открытости и эксклюзивности, все из вышеперечисленного зачастую сводилось к преподнесению услуг платного секса.

Пока мы с ужасом и отвращением продолжали читать, мимо путей проносились рекламные щиты, здания и столбы. Провода свисали все ниже, дома становились все выше, что сигнализировало о нашем прибытии в Токио. Белые поезда мчались по соседним путям в противоположном направлении, в динамиках друг за другом заиграли мелодии, а затем был зачитан текст, из которого мы ничего не смогли понять. Надевая на спину рюкзак, я почувствовала, что меня кто-то тянет за рукав, и обернулась: это был маленький мальчик, протягивающий мне один из маминых пакетов – изысканный пластиковый пакет с розовой надписью.

– Аригато годзаимас[24], – сказала его мать; ребенок на ее коленях улыбался и пускал слюни.

– О, что вы, нет, все в порядке, – пролепетала я смущенно.

Держа пакет обеими руками, девушка вложила его в мои руки и дважды наклонила голову, подталкивая его ко мне, пока я не приняла подарок.

– Аригато… Вы… очень добры.

Она осталась на своем месте, и, пока пассажиры выходили из поезда, все трое, включая ребенка, махали нам из крошечного круглого окна, а мы отдалялись от поезда с подарком – двумя шоколадными пудингами с бантиками на упаковке.

– Мистер Кадзу прислал нечто фантастическое… мои чулки… палвите чулки! Да, пласу вас. Палвите.

– Что-что?

– Палвите. ЭЙ! ПАЛВИТЕ МОИ ЧУЛКИ!

– Эй? Что-что нужно сделать?

– Полвать, вот так.

Лежа с открытым ноутбуком на груди, Джем возлежал на подушках в своем шелковом халате, наблюдая за тем, как Билл Мюррей пытался высвободиться из объятий истеричной японки, призывающей его разорвать на ней чулки. Он сузил глаза, глядя на экран и пальцем доставая остатки шоколадного пудинга из коробочки.

– Эта женщина нормально произносит «р» в «мистер Харрис» и «прислал», но мы должны поверить, что она не в состоянии произнести «порвите»? Что, серьезно? – он захлопнул крышку ноутбука. – Я больше не могу смотреть этот отстой.