Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

Пока мы ужинали, проводник по имени Андре провел необходимые манипуляции в нашем купе: вместо кресел теперь там была двухъярусная кровать с пуховыми одеялами и сатиновым постельным бельем. Мы сели прямо на полу, скрестив ноги, и прикончили бутылку вина за игрой в рамми, а затем Джем забрался на верхнюю полку, а я нырнула под одеяло на нижней. В коридоре послышались шаги и пьяное сдавленное хихиканье: наши соседи по поезду наконец расходились по своим купе после веселого времяпровождения, со всех сторон слышались звуки смыва в туалете и стук дверцами шкафов, а затем все стихло, и тишину нарушал только равномерный стук колес поезда. Внезапно в кромешной темноте я почувствовала довольно ощутимый запах: запах гари.

– Ты чувствуешь запах? – спросила я.

– Гари?

– Да, это не очень хороший знак.

– Я надеялся, что, если я проигнорирую его, он исчезнет сам по себе.

– Или нас охватит пламенем, и мы умрем прямо в своих кроватях?

Джем спустился со своей полки, чтобы разузнать в чем дело, а я сидела в постели, пытаясь делать вид, что и рада бы помочь, но не могу выбраться из-под одеяла. Джем вышел из купе и вернулся с Андре, который выглядел виноватым.

– Не волнуйтесь, ничего не горит, – сказал он. – Иногда поезд сбивает скунсов, и запах может проникать в купе через воздуховоды. Скоро рассеется.

Мы испытали облегчение, но в то же время и жалость к скунсу, чьи останки сейчас все еще должны были быть на носу поезда. Поблагодарили Андре, который удалился, пожелав нам спокойной ночи. Было около часа ночи. Я очень надеялась, что размеренная тряска вагона и мерный стук колес помогут мне быстро уснуть, но джетлаг поймал меня в свои сети, и чем больше я мечтала о сне, тем проворнее он ускользал от меня. Прошел час, потом два, а я все лежала, вглядываясь во тьму. С верхней полки послышался вздох, и я поняла, что Джем тоже не спит.

– Не можешь уснуть?

– М-м-м.

– Тогда спускайся ко мне.

Джем спрыгнул вниз и залез ко мне под одеяло. Какое-то время мы просто лежали, а затем я подобралась к окну и открыла шторы – было очень любопытно, где мы сейчас находимся. Фары поезда освещали путь перед ним, а также камни и кустарники вокруг, а небо было усыпано звездами: словно гирлянды на новогодней елке, мириады небесных светил мигали и сверкали на черном небе; удавалось заметить и падающие звезды, последняя вспышка – и вот от нее уже ничего не осталось. Лежа на спине, мы любовались на небо, а оно проносилось мимо, звезды сливались в светящиеся полосы. В полной тишине слышался только звук нашего дыхания, купе превратилось в наш собственный планетарий, и так мы пролежали до самого рассвета, пока наконец не заснули.

В рекламных проспектах Destination Canada ничего не упоминалось про невероятные утренние виды из окна поезда. Мы находились на территории Скалистых гор и сейчас проезжали мимо озера, сверкающего, как гладкий лист бирюзового стекла. Полосы снега сверкали на вершинах гор, откуда хвойные леса спускались к краю воды, а облака отражались в его зеркальной глади. Мы готовы были просидеть вот так все утро, но услышали последний звонок, призывающий пассажиров на завтрак, и поспешили воспользоваться этой возможностью.

Пробегая пальцем по списку пассажиров, проводник подвел нас к столу, где уже сидела пара и спорила из-за кофейника. Они замолчали, когда мы подошли, и девушка одним движением откинула челку, попадавшую в глаза.

– Привет, я Жанетт, а это мой муж Патрик.

– Я Мониша, а это Джереми, – ответила я, пододвигаясь к окну.

– Приятно познакомиться с вами.

– И нам. Откуда вы?

– Сидней, – сказала Жанетт.

– Мы приехали на свадьбу моего сына в Торонто.

– Как мило. Вы, должно быть, очень волнуетесь.

Патрик сложил руки на груди и выглянул в окно; между пуговиц на рубашке видны были волосы на груди.

– Ну, дело в том, что мой сын гей, – сказала она, понизив голос и невольно поморщившись. – Но в наше время приходится идти на уступки со своими детьми, не так ли?

Патрик глубоко вздохнул, вертя ножку своего бокала между большим и указательным пальцами.

– Нам предстояло преодолеть долгий путь, поэтому мы решили превратить его в небольшой отпуск, ведь так? – сказала Жанетт, глядя на Патрика, который продолжал любоваться видами. – Партнер моего сына, – сказала она, жестом изображая кавычки, – из Торонто, и, так как они не могут законно пожениться в Австралии, нам пришлось ехать сюда.

Джем стал перекладывать свои столовые приборы.

– Ну так вот, – лучезарно улыбнулась Жанетт, нарезая клубнику, – мы разговаривали с твоим отцом в панорамном вагоне сегодня утром. Забавно, не правда ли?

Это было более чем забавно, учитывая тот факт, что мой отец сейчас находился у себя в Бирмингеме.

– Он рассказал нам, как вы все вместе путешествуете в честь его семидесятилетия, – сказала она, указывая мне через плечо на семью из Шри-Ланки, разместившуюся за двумя столами. – Это так мило.

– Да, только это не мой отец.

– О, но… не твой? – Она повернулась к Патрику, который притворялся, что читает меню. – Я просто подумала…