Вокруг пальца

— Но мистер Рэндалл, прошу вас, — растерялась Элла. — Я больше не…

— Вон! — гаркнул Джек так, что у неё, кажется, волосы на макушке встали дыбом. — Явишься на подпись приказа и обходного листа через пятнадцать минут.

Эллу как сквозняком вынесло из кабинета.

— Вы, оба, — резко двинулся на турок шеф.

Корай инстинктивно прикрыл щеку рукой. Батур втянул и без того почти несуществующую шею в плечи.

— Просите прощения, если хотите не вылететь в Стамбул ближайшим рейсом с чемоданами! — приказал Джек.

— Простите, господин Генеральный директор, — сказал карла.

— Простите, — хмуро вторил Корай, испепеляя Джека из-под красивых густых бровей ненавидящим взглядом.

— Теперь у неё! — Шеф снова ткнул в меня пальцем. Да так, что самой захотелось под стол влезть, в укрытие, и турок из жалости спрятать. Но надо было держать марку. Несмотря на красный нос и стёртую напрочь косметику, я сглотнула и гордо посмотрела на менеджеров. Те на меня. Боюсь, по дальним углам предприятия мне лучше одной не ходить, и кофе варить самой…

— Ну! Я жду! — заявил Джек.

— Извините, Александра, — не глядя на меня, буркнул Батур.

Корай молчал.

— Сандра, проверь наличие билетов в Стамбул. В один конец. И что нужно для закрытия рабочей визы для господина Корая, — отчеканил зло Джек.

Тот фыркнул и бросил яростно:

— Прошу прощения, мисс.

— Хорошо. — Подражая Джеку, я встала и царственно кивнула. — Я не держу на вас зла.

— Теперь свободны. Для дальнейших распоряжений я вызову вас дополнительно, — сказал шеф.

Турки с радостью выметнулись из кабинета. Мы остались одни.

— Всё, больше реветь не будешь? — хмыкнул Джек.

— Нет, — улыбнулась я. — Но как вы… генеральный директор?! Как это произошло?

— А как иначе могло произойти? — со спокойной улыбкой ответил шеф. — Кто вытащит эту компанию из полного дерьма, как не я?

— А Абдурахман?

— Этот вор? Ему ещё долго будет не скучно. Надеюсь, в Турции до сих пор таким рубят руки.

Я поёжилась.

— Не надо…

— Ты что, добрая, балерина? — удивился Джек.

Я растерянно пожала плечами и улыбнулась.

— И вообще, — он уткнул руки в боки, — я не понял, где благодарности? Поздравления? Слёзы радости при встрече?

Я смущённо подошла к нему и протянула руку:

— Поздравляю вас, шеф! Очень рада, что вы вернулись!

— Нет, так не пойдёт, — хитро улыбнулся Джек и, наклонившись ко мне, подставил щёку: — Целуй.

* * *

Оперативка моего мозга зависла на тысячную долю секунды, просчитывая риски. А затем я молниеносно чмокнула гладко выбритую, по правде сказать, очень приятную, тёплую щёку, какой у тиранов быть не должно. И отстранилась. Почти отскочила. Джек выпрямился. Хитрость так и продолжала плескаться в его глазах.

— Балерина, эммм… Так поцеловала… Ты что, меня любишь?

Вот это номера! Мой мозг выдал сигнал SOS. Тревожные лампочки замелькали во всех его участках. Кажется, шеф решил сломать мне мыслительную систему. Какое коварство! И ведь понимает же, что приказ о моём увольнении ещё не уничтожен, и я, как канатоходка, балансирую на тонкой ниточке его настроения.

— Люблю, — ответила я.

Джек расцвёл самодовольно. Его глаза загорелись. Я на всякий случай шагнула к дыроколу и вернула его на место. А потом сказала с вдохновенным вздохом:

— Вас люблю, шеф. И всех людей люблю. По заповедям.

Недоумение сменило азарт в карих глазах напротив. Нет, ну а что? Я же не сказала, что не люблю.

— Чёрт, балерина! Ты что, верующая? — пробормотал он, охлаждаясь быстро, словно огурец с базара, брошенный в морозилку.

— Да. Меня так воспитали, — с возвышенностью во взгляде и абсолютно искренне сказала я. Только не уточнила, во что верующая. Это ведь понятие растяжимое. Мама, ещё не заболев, зачитывалась про НЛО над Петрозаводском, историями про инопланетян и нам с сестрой с детства байки всякие рассказывала, в том числе о прошлых жизнях, экстрасенсах и хилерах на Филиппинах… В общем, «Очевидное-невероятное», «Секретные материалы» плюс «Третий Мистический» было наше всё. А вот креститься я сама в церковь пошла в двадцать лет. Просто решила, что надо бы… Как-то так.

Джек отвернулся к шкафу с виски и, кажется, громко выдохнул.

Во мне запрыгали взволнованные зайчики: не прокатило? Что дальше?

Шеф развернулся и без всяких хитринок сказал:

— Так, Сандра, пойдём принимать новые апартаменты. А потом ты займёшься переездом.

— На третий?

— О да. Наконец, у меня будет собственный кабинет. И ты не будешь постоянно крутиться перед глазами, — заявил он так, словно видеть меня не может.

И я расстроилась.

— Но в приёмной генерального уже есть секретарь… Диана, — заметила я, вдруг понимая, что не хочу работать с ним в разных помещениях. Притёрлась? Или мне нравится сидеть на вулкане? А, может, просто наблюдать за Джеком в прямом эфире было настолько интересно, что не хотелось менять это присыпанное всеми видами перца действо на спокойную рутину.

— Ах да, Диана, — вспомнил он. — Милашка, ты не находишь?

Вот тут мне захотелось его стукнуть. Эта выдра на лабутенах — милашка? Стерва во плоти, как из плохих сериалов! Но я же, блин, верующая, — вспомнила я, — и всех люблю. Потому опустила ресницы и сказала смиренно.