Вокруг пальца

— О, спасибо! Это просто так свет падает. Приятно, что вы начали учить русский! И что начали с моего списка. Но надо ещё поработать над произношением.

Запихнула в рот ролл «Калифорния» целиком. На всякий случай. Улыбнулась. Кхм…

Джек опешил.

— Балерина, — глухо проговорил он, — ты…

И вопреки всем правилам корпоративной этики, быстро подавившись роллом, я перебила генерального директора:

— Да, я понимаю. Очень поздно. Уже вызываю такси.

Желваки заходили ходуном по скулам Джека. Он громко выдохнул и начал поправлять рукава, застегнул манжеты, словно это было крайне важным и неотложным делом. Взглянул на меня. Глаза шефа потемнели. Моё сердце сжалось. Да, оно хотело бы, чтобы всё было иначе. Но я не могу. Потому что он — это он. А я — это я. И так будет правильно.

Полтора метра тёмного мрамора барной стойки, уставленной судочками из ресторана, казались спасительным водоразделом между крошечной шхуной и огромным военным авианосцем, готовым пальнуть из всех орудий. Я уткнулась в телефон, ища спасительный номер такси. В воздухе пахло уже не поцелуями, и даже не электричеством. А ракетами Томагавк.

— Останешься здесь, — рыкнул Джек. — На работу не опаздывать.

— Но сэр…

— Одну не отпущу! В городе, где издревле полно маньяков. Утром пришлю за тобой Касима.

Он сгрёб ключи со стойки, схватил пиджак и с показным безразличием быстро направился к выходу.

Я проследила за ним взглядом. Где-то в сердце, далеко-далеко, как эхо грозы, так и не накрывшей город, заныло: но вдруг он правда…? А я упустила шанс… и буду жалеть?

Калитка с лязгом закрылась за ним. Что мне тут делать? Одной? Захотелось плакать.

Я выдохнула и закусила губу: нет уж, не расплачусь. Я заставила себя улыбнуться. Всё ведь хорошо! Всё прекрасно, чёрт… Взяла в руки ложку, ещё хранящую тепло Джека. Повезло ей… К счастью, тальятелле, чизкейк в судочке и осиротевшие роллы были готовы скрасить моё одиночество. Вот и воспользуюсь.

Увы, всё оказалось вовсе не так возвышенно и философски, как в стихах Блока. В реальной жизни — проще и прозаичнее.

Ночь. Особняк. Диван. Еда.

* * *

Я написала смску Касиму и успела перед работой заехать домой, выдать маме таблетки и переодеться. Заявиться в офис во вчерашнем, к тому же мятом, — это повод для улья сплетниц пожужжать ещё больше. Не выйдет! Дина явно покопалась в обновках, поэтому я заперла шкаф на ключ, а затем и комнату.

Стоило мне переступить порог холла, Рита и Лали подхватили меня под руки и утащили в кофе-бар, где тёрла стол в углу сонная официантка Лариса. Я взглянула на её рыжую шевелюру, вспомнила последствия урагана в спальне Джека и убедилась в том, что поступила ночью правильно. Но Рита и Лали нависли надо мной с таинственными лицами, сунули мне кофе под нос и потребовали:

— Выкладывай!

— Что выкладывать? — не поняла я.

— Что с директором творится? — сказала Рита. — Заводу каюк или что?

— Да, вот я тоже не поняла, — подключилась к разговору Лариса, тут же проснувшись. — Я ему кофе в номер понесла, а он как рявкнет на меня: «Иди отсюда! Не мешай!» Как будто не сам этот кофе заказал.

— Ну, он часто рычит, — пожала я плечами, — что в этом такого?

— Да нет, — громко зашептала Лали, — Светлана Александровна же встречается с Марченко из охраны, он сегодня в ночном дежурстве был. Так вот, Марченко сказал, что генеральный директор пришёл откуда-то ночью. Часа в два. Пешком. Один.

— Как пешком?! — я опешила.

— На своих двоих. Его не ограбили? Машину не свистнули? — допытывалась Рита.

— Нет, Касим бы сказал. И я бы точно знала. Может, прогуляться захотел, — пробормотала я. — Особенно если не спалось.

— Точно не спалось, — кивнула Лали. — В пять утра, как говорит Марченко, вышел из гостиницы, потребовал у дворника косу. И косил.

Я закусила губу, пытаясь не выпустить наружу дурацкую и ничем не оправданную улыбку. Вспомнилось, как герой Адриано Челентано дрова колол в старой итальянской комедии.

— Выкосил вручную весь газон вдоль западного забора. От гостиницы до столовой, — продолжила Лали.

— В гостиницу вернулся, как раз когда я смену приняла, — добавила Лариса. — Мокрый. С косой. И даже не улыбнулся. Вообще…

— Нас закрывают?! — выпучив чёрные глаза, проговорила Рита. — Лучше знать заранее. Признавайся, Сашка!

Хм… так я вам и признаюсь, — подумала я и сказала вслух, больше не пряча улыбки:

— Какие вы смешные! Просто у человека напряжённая работа. Думаете, легко руководить предприятием в чужой стране, не зная языка, к тому же в кризис? Он как раз и напрягается, чтобы завод не закрыли. И пока успешно. Губернатор области обещал поддержку, между прочим.

— Точно? А почему он косит?! — не отставала Рита. — Это же странно…

— Любит Джек это дело, — выдумала я на ходу, — на ферме каждое лето проводил. У бабушки. Там и пристрастился.

— Фу-ух. То есть пока можно не искать другую работу? — спросила, моргая, Лали.

— Можно, — и в ответ на подозрительность во взгляде Риты я добавила. — Честное слово! Если что, вы первыми узнаете. И остальным шушукальщикам скажите: у шефа нервы не железные, он тоже человек. А сами пусть работают лучше.