Вокруг света с «Зарей»

Ночь. Огни реклам, светлые пятна освещенных окон отражаются в водах бухты и на мокром после дождя асфальте причала. На улице ветрено и неуютно. Железнодорожные составы громыхают под мостом в сотне метров от нас, подкатывая к конечной остановке Трансканадской железной дороги. Мы в Ванкувере. Ошвартовались всего часа три назад. Но сначала хочется рассказать не о первых впечатлениях о стране и городе, куда мы залетели нежданно-негаданно, а о трех последних днях нашего плавания, потому что этот шторм у берегов Канады запомнится нам надолго. Третью неделю мы шли вдоль гряды Алеутских островов, постепенно отклоняясь к югу. Мы были довольны: попутный ветер помогал нам нестись вперед с десятиузловой скоростью, ради этого можно было примириться с надоевшей до чертиков качкой. А океану, видимо, доставляло удовольствие играть, как со щепкой, с нашей обнаглевшей ладьей. Но за двое суток до Ванкувера океан разыгрался не на шутку. Волны — одна больше другой — догоняли нас, били в борта с такой силой, что шхуна дрожала и скрипела, будто готова была развалиться на части. И волны, дробясь на миллионы брызг, обливали с ног до головы соленой водой, не оставляя на тебе сухой нитки. Огромная волна с головой накрыла рулевую рубку и через вентиляционную трубу хлынула в кормовую лабораторию. Все свободные от вахты вышли на уборку, А через полчаса вода ринулась вниз по трапу в научный салон, заливая жилые каюты. Снова аврал, снова уборка, протирка. Мы посмеивались: все обошлось и на этот раз.

Но смеяться было рано. Высоченный вал догнал нас и, завиваясь, вырос над рулевой. Раздался треск. Мы кинулись к корме. После удара о кормовой срез шхуны у рабочей шлюпки лопнули шпангоуты. Литые бронзовые стойки лееров перекошены. Изуродован планшир. Это было предупреждением. А из Кадьяка в эфир уже летела метеосводка: в наш район движется ураган силой двенадцать баллов. Это уж слишком! И как обычно перед большой бурей, ветер неожиданно стих. Волны продолжали свой грозный бег. Шесть узлов. Из машины выжато все, что она может дать, но скорость не поднимается.

Шесть узлов, шесть узлов… Где носится этот чертов ураган: у архипелага Александра или уже спустился до островов королевы Шарлотты?

Шесть узлов! Ну хоть бы на три мили побольше. Мы спешим добраться до пролива Хуан-де-Фука, ведущего к Ванкуверу. Там под защитой острова Ванкувер и материка буря не будет страшна. Никогда еще в агрегатную не забегало столько народу, чтобы взглянуть на барометр. И никогда еще мы не смотрели столько раз на указатель лага. А давление все катилось вниз, и стрелка скорости как будто завороженная вертелась все около проклятой цифры шесть. Шесть узлов!

Но вот, будто услышав наши просьбы, стал подниматься ветер. Мы ставим паруса и влетаем к ночи в пролив вместе с десятками других судов, торопящихся укрыться от надвигающегося шторма под защитой берега. Мы спешим на юго-восток, чтобы к утру обогнуть южную оконечность острова Ванкувер и, миновав город Викторию, двинуть по проливу на север. У нас мало времени. А на рассвете у поворота невероятная толчея, поднятая ветром. Волны, зажатые берегами, дробятся и мечутся как бешеные в разные стороны. А течения, которыми славится этот пролив, то несут нас вперед, то тащат назад. Уж тут не зевай! Сидорову снова повезло. У берегов Японии на его вахте мы засекли крупную магнитную аномалию, которая никогда и нигде не упоминалась. И тут на рассвете прямо у города Виктории приборы снова стали выписывать такие зигзаги, что на помощь в лабораторию пришли еще два человека, чтобы делать отметки и переключать диапазоны.

Мы остановились в проливе на несколько минут. Лоцманский катер отплясывал рядом с нами дикий танец, так что взять к себе лоцмана мы не могли, Пришлось дать ход, и тогда два лоцмана перепрыгнули к нам на ходу: так меньше качало.

— Вы ловко проскочили, — говорят нам они. — Вам просто повезло. Сейчас в океане ветер сорок — пятьдесят метров в секунду.

Двадцать девять метров в секунду — это двенадцать баллов. Пятьдесят — кромешный ад. Нам действительно повезло. Но ураган и не думает отступать. Он движется следом, и кто знает, что он выкинет, если догонит нас в проливе. Ведь впереди еще двенадцать часов ходу среди растущих волн…

Мы мчимся вперед. Вот уже видны зеленые окраины Ванкувера, лесистые сопки с вкрапленными крышами домов. Вот знаменитый мост через Фёрст-Карроуз… Мы крадемся среди бакенов, прицеливаясь к причалу, уже освещенному фонарями. Бросаем на берег крепкие капроновые концы, и тут нас настигает первый порыв сильного ветра. Он неожиданно завывает в снастях, словно жалея, что упустил нас. Но поздно. Уже выбрана слабина. Мы крепко ошвартованы у стенки. И старпом Узолин говорит:

— Теперь пусть давление падает хоть до ноля! Концы выдержат.

Мы выскакиваем на берег. У нас под ногами твердая земля. Она не скользит и не убегает предательски из-под ног, не мечется из стороны в сторону. Она просто лежит, а мы ходим по каменному пирсу вдоль борта «Зари». Сверху сыплет мелкий дождик, и мы почему-то смеемся…

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ