Вокруг света с «Зарей»

Когда по ночам я включаю радиоприемник, на любой волне любая радиостанция только и повторяет одно слово: «Куба», «Куба», «Куба»… Говорят о карантине, о задержанных судах. О митингах протеста во всех странах.

Сегодня ночью долго ловил наши станции. И вдруг в непрерывный писк и свист эфира ворвалась чистая русская речь: «Внимание, внимание! Начинаем передачу из города Кито, столицы Эквадора. Говорит радиостанция «Голос ангела»! Говорит «Голос ангела»!»

Это было так неожиданно, что я сначала оторопел и не поверил своим ушам. Но женщина продолжала говорить о программе предстоящей передачи. Ее сменил мужской голос, который довольно подробно рассказал об одном эпизоде из жизни Иисуса Христа во время его скитаний. Потом прочли главу из Ветхого завета, и в заключение состоялся концерт по заявкам. Женщина с приятным голосом сказала: «Галина Кондратюк из Лос-Анжелеса просит передать в честь дня рождения ее мужа Петра Кондратюка псалом «Руки благодати». И женский хор под аккомпанемент фисгармонии тонко запел:

…Руки те страдали от гвоздей креста,
Руки благодати самого Христа…

Потом исполнили гимн, заявленный студентами православно-христианского колледжа в Буэнос-Айресе…

Берега Калифорнии встретили нас туманом. Он окутал океан такой густой пеленой, что в ста метрах нельзя было ничего разобрать. Туман не рассеивался до самого полудня, и нам пришлось пробиваться вперед, ощупывая дорогу локатором, который работал до тех пор, пока прямо по носу не зазвучал ревун плавучего маяка. Тут же в локаторе что-то сгорело, мы пошли к маяку на звук и вскоре увидели огненно-красный корабль с огромными буквами на крутых боках: «Сан-Франциско».

В этот момент вышел из строя главный двигатель. Мы вертелись на месте, как говорится, без руля и без ветрил., И пока механики устраняли поломку, все вышли на палубу, пытаясь рассмотреть сквозь густую пелену тумана очертания большого города. Но ничего не было видно.

В лоции сказано, что порт стоит в заливе Сан-Франциско длиной 65 миль и шириной от 4 до 10 миль. Акватория для безопасной якорной стоянки около 200 квадратных километров. Глубина от 15 до 25 метров. Длина причальной линии сорока двух пирсов около 29 километров. У причалов одновременно могут стоять 225 судов, каждое до 120 метров длиной. Порт огромный. Тут же, в лоции, длинный список предметов ввоза и вывоза. Через Сан-Франциско США ведут торговлю с государствами Азии, Америки и Океании. Конечно, я понимал, что лоция — документ деловой. И все же я искал в нем сведения о Джеке Лондоне. Это было глупо, разумеется, но ни у одного меня залив Сан-Франциско вызвал воспоминания о лондоновских устричных пиратах, о кораблях, уходящих в Океанию, и о Лунной Долине…

В тумане мы приняли на борт лоцмана и двинулись вслед за лоцманским катером в глубь залива. Сплошная серая пелена — ни неба, ни моря. И вдруг из тумана выплывает мост. Его смутные очертания постепенно становятся все более четкими. Огромные красные металлические фермы уходят высоко в небо. Это был знаменитый мост Золотых Ворот — сооружение, стоившее тридцать пять миллионов долларов. Сооружение, потрясающее смелостью инженерной мысли. Мы приближались к нему, а он все рос и надвигался на нас. Его хрупкость и легкость превращались в монументальность и мощь.

Мы прошли под мостом. Миновали знаменитую крепость — тюрьму Алькатрас и свернули в сторону бесконечных пирсов, похожих на зубцы гигантской расчески.

На восемнадцатом пирсе нас ждал отряд корреспондентов и полицейских в штатском. Мы быстро ошвартовались, и иммиграционные власти прошли к капитану. Вместе с ними на «Зарю» поднялись и несколько агентов полиции штата, округа и муниципалитета. Большинство из них говорили по-русски. Они тут же сообщили, что охраняли всех официальных представителей СССР, которые прибывали в Сан-Франциско, и что поэтому мы можем не бояться никаких хулиганских выходок. Во всяком случае, у ворот пирса будет стоять полицейская машина с дежурными. Повторилась та же история, что и в Канаде. Полицейский у входа твердил, что русские никого к себе не пускают, и только наше вмешательство устранило это «недоразумение».

Пока корреспонденты на пирсе выкрикивали вопросы, а мы, стоя у борта, отвечали им, полиция занималась своим делом. В кают-компании записывали на специальных карточ ках фамилии и имена членов экипажа, цвет глаз и волос, вес, рост.

Газетчики не теряли времени. Вопросы сыпались самые разнообразные и неожиданные. Чем занимается шхуна? Есть ли на ней пушка для охоты на китов? Сколько в экипаже женщин? Их возраст, занятие, замужем ли они? Секретны ли наши исследования и дадим ли мы полученную информацию американским ученым? Были ли мы раньше в США? Что мы думаем об урегулировании карибского кризиса? Трещали кино- и фотокамеры. Корреспонденты спешили сдать специальный материал в вечерние выпуски газет и телевизионных новостей (русское судно в США через два дня после кризиса!).