Вокруг света за 100 дней и 100 рублей

Я же совершенно не замечал этого. Сейчас все мои вопросы звучали с одной целью — отвлечься. Думал я о другом. Если эта идея, которую озвучивал Александр двумя днями ранее, работала, становилось очевидно, почему камера исчезла. И дело было не в том, что ее взял уборщик бассейна, сотрудник коммуны или житель соседнего дома. Пространство само отняло у меня ее. За то, что я вынимал из него еду в Китае. Теперь мы были квиты. Несмотря на это, в потерю всех остросюжетных роликов было тяжело поверить, и я раз за разом прокручивал моменты пропажи в голове, надеясь, что через пару дней найдется если не вся камера, то хотя бы флеш-карта.

На следующем повороте мне стало резко противно оттого, что крал еду в Китае. Об этом не знал никто, кроме Наташи и меня. Я крал немного, только чтобы прокормиться, и не ставил целью разорение магазинов. Можно было не придавать этому никакого значения, стереть никому не нужную информацию из своей памяти. Но теперь, как сильно я ни хотел этого признавать, стало понятно, что ничего не исчезает бесследно. Мой уровень благосостояния стремительно падал.

Глава 41. Как почуять Волгу

Я высунул голову из палатки. Слева подпирала небо шершавая стена скалы, отблескивая звездами, а тридцатью метрами правее рукавицы костра гладили стволы сосен, заманивая их в свое логово. До ушей долетел горчичный треск дров, а ноги без моего участия сами понеслись к огню. Мы добрались до долины Йосемити, где спустя три часа распрощались, и Александр умчал обратно во Фримонт, а я разбил палатку в углу кемпинга.

Если на некотором расстоянии прохаживаться вокруг костра, то позволительно не присоединяться к компании, но переступив определенную линию, необходимо поздороваться. Похоже, в США эта граница проходила чуть ли не у горизонта, и только завидев мой силуэт, сидевшие вокруг огня ребята замахали руками. «Beer? Vodka? Whiskey?» — улыбнулся высокий подкачанный парень с туристической снарягой и не менее туристической бородой. Таких здесь было примерно половина кемпинга. «Good evening, guys. Спасибо, не сейчас. Я немного подустал, могу я посидеть вместе с вами и посмотреть на костер?» — «Не проблема, чувак! Welcome! And remember: wanna beer — just say». Я почувствовал колкую древесину бревна под собой — значит, все было в порядке. Девушка с темными волнистыми волосами отчищала палку, чтобы надеть на нее сосиску, упитанный пацан старательно выстёбывал худого друга, две девочки хихикали и целовались, кучерявый человек бренчал на гитаре, еще теней пять что-то обсуждали стоя, а по другую сторону костра на бревне виднелись только две пары ног — парень с девушкой откинулись назад, чтобы не быть замеченными, и ласкали друг друга под одеждой. Никогда раньше во время путешествия я не чувствовал так остро: во всем этом ты уже был. Я не понимал ни слова, пролетевшего у огня, и готов был плакать, как сильно, до боли чувствовал каждого и видел в каждом себя. Я знал этот костер, эти сосны, этот смех. Я знал, что им хорошо сейчас, и никогда больше они не соберутся в этой компании. За двадцать тысяч миль, за один океан и два континента у меня было такое же место. В глазах играл огонь. Я взлетел вместе с искрами и устремился в прошлое.

Мне было семнадцать, стоял июнь. Я только сдал вторую сессию первого курса и имел полное право быть довольным. На балконе томился велосипед «BMX» с фрикостером и двумя пегами, предназначенный для трюков, и ежедневно я раскатывал на нем у станции метро «Орехово» с местными шалопаями. Раз в два-три дня забирал из магазина «Кант» сноуборды, велосипедные рамы, ботинки и на плечах развозил их по всем отдаленным углам Москвы, купаясь в собственном поту и экономя на тренировках. За точку мне давали двести рублей, на которые в конце дня покупались шоколад и газировка, отчего обладатель полного сладостей рта становился еще довольнее. Жизнь определенно била ключом — пока мои родители не узнали, что у МИФИ есть собственная база отдыха на Волге в Тверской области. Сайт университета гласил: в спортивно-оздоровительный лагерь попадают только лучшие студенты из лучших, где оздоравливаются и оспортивниваются, читают книги и общаются с преподавателями на интеллектуальные темы. Моя мама настаивала, чтобы я съездил на смену длиной в двадцать один день. У меня же наконец начала получаться треха с банихопа, было необходимо оттачивать ее со ступеней и снимать видеоролик с велосипедными трюками. Я ума не прикладывал, что можно придумать хуже, чем сослать меня за тридевять земель отдыхать с физиками-ботанами. После разногласий мы сошлись на том, что четырех дней будет предостаточно, чтобы искупаться в реке, разочароваться в неудачниках и вернуться к московским обязанностям. Я забрал путевку из института, проспал автобус до лагеря, закинул за спину гитару и потопал на вечернюю электричку.