Читаем Вокзальный блюз полностью

В шумный город заходит вечер,

Мимо люди в оттенках разлуки,

Хрипло что-то кричит диспетчер.

Круг за кругом и час за часом,

Льется время вином измеряясь,

Оглушенная эхом вокзальным,

Я в оконный проём вжимаюсь.


Каждый раз как с судьбой играя,

Ставим жизни любимых на карту,

К стылым окнам лбом прижимаясь,

Молишь бога: – Не надо расплаты.

Не оставь мне в безветрие память,

Не оставь отраженье в зрачках,

Для тебя блюз вокзальный сыграю,

Ты услышишь его в небесах.


Синеву спрячут жалюзи-тучи,

Снег с небес на куски асфальта,

Сердце болью бинтуется туго,

Блюз вокзальный под звуки альта.

За любовь очень дорого платим,

Я делилась на тени и звуки,

Блюз вокзальный любви играю,

С лиц стирая оттенки разлуки.


Нелетная погода

Стирая закаты на пасмурном небе,

Мой ангел играет на картах с судьбой,

Снега пеленой, закружились метели,

В нелетной погоде звучит ветра вой.

На крышу вокзала ночь тихо стекала,

Закрыв звездопад из несбывшихся снов.

Неистовый голод земля утоляла,

Сугробами снега прикрыла любовь.


На небе мой ангел на картах играет,

Торжественно выиграл ночь у судьбы,

И я на плече твоем вновь засыпаю,

Под шум недовольно гудящей толпы.

Мир клином сошелся, частицею рая,

На сонном вокзале в объятьях твоих,

Дыханьем ладони мои согреваешь,

Кружиться земля, на земле мы одни.


На окнах вокзальных узорами нежность,

Хрусталь бархатистый рисует зима,

Играет на картах мой ангел мятежный,

В нелетной погоде своя красота.

По небу к рассвету ночь тихо стекала,

Открыв лабиринт из несбывшихся снов,

Под саваном белым земля умирала,

Прикрыла сугробами нашу любовь.


Декабрьские сны

Я осталась в зиме без декабрьских снов,

Я и снег, снег и я, в ожидание слепы,

Замерцали огни, твой взлетел самолет,

За огромным вокзальным окном – небо.


В пелене фонари чуть заметно видны,

Белый пепел вуалью окутал планету,

Без тебя опять сняться кошмарные сны:

«Самолет исчезает, снегом падает где-то.»


Буду я по карманам, ночь скрывая в заре,

Обезглавленной сигареты искать окурок,

Пустоту опрокинутых глаз слезой согрев,

Заполняет табачный дым, занавесив утро.


Между небом, землей стоит снега стена,

В новом дне – как всевышняя милость,

Самолет приземлился. И звонок от тебя.

Мне в декабрьских снах это снилось.


Прощальный поцелуй

Проводы и ночной вокзал,

Растрепал ветер волосы,

За спиной мечта,

Поцелуй – то единственное,

Что мне ты дал и опять вокзал.

Этот город пуст, в нем прогнило дно,

Надо мною ветер музыкой,

Перебором звёзд,

Словно там с невесомости

Ночи чёрный шёлк,

Как песок между пальцами

Вниз на землю течёт.

Прикрываются сумраком

У любимых черты,

Сколько боли, безумности,

Шума и суеты,

На перроне вокзальном,

Смог в меня ты вдохнуть

Поцелуем прощальным,

Жизни в губы,

Чуть-чуть.


*********

Давай мы встретимся

На середине неба,

Под лунным светом,

Или в созвездие любви,

Нам на земле

Не встретиться

Наверно,

Мы только по мечтам

Друг в друга влюблены.

Давай мы встретимся

За краем нашей жизни,

Там, где рассвет

Тропинкой вдоль реки,

При жизни нам

Не встретиться

Наверно,

За нас влюбляются

Ромашки в васильки.


От декабря до небес

От декабря до небес – только взгляд,

Едкий дым сигарет в глаза – слеза,

Каждый прожитый миг без тебя – убит,

А за окном ветер, зима, закат – плевать.

Считаю от стен шаги и часы – до пяти,

Греется память холодом злобной зимы,

Крою лоскуты и сшиваю прошлого сны,

Сердце разбило ребра, сорвалось вниз.

Стрелки часов и жизни замедлили бег,

В шумном огромном городе опять снег,

Так неподвижен и вязок за окном свет,

В этом плену душа – обнаженный нерв.

Без тебя, что тюрьма, что чума – плевать.

На второй половине земли где-то – ты,

От декабря до небес – только взгляд,

Сняться опять без тебя мрачные сны.


Оглянись

Ты прости, сколько раз проходила мимо,

То со снегом, а то с дождем,

Годы вдаль пролетают, летят незримо,

Только мы с тобой не вдвоем.

Оглянись, белым снегом кружится вьюга,

Заметает назад все пути,

Как нам в этой зиме отыскать друг друга,

Незамеченными не пройти.

Посмотри, день ушёл, вечерних огней мерцанье,

В пелене снегов чуть видны,

Ты послушай, в снежной метели дыханье,

Замерзает льдом без любви.

Оглянись, за собой в череде прохожих,

Мой горячий взгляд отыщи,

Любовь в сердце живет, не дай уничтожить,

Опять мимо не дай пройти.


Не знаешь ты

Опять аэропорт,

Нет, ты не бойся, я не буду плакать,

Я посмотрю, как ты мне машешь с трапа,

И как взлетает в небо самолёт.


Машу тебе рукой,

Смеёшься, что боюсь я самолётов,

Что ничего нет страшного в полетах,

В который раз зовешь меня с собой.


Не знаешь ты,

И каждый раз мне удивленно говоришь,

Что рядом тенью, птица- облако летит,

Сопровождая самолёт в пути.


Ты не узнаешь никогда,

Что я тебя от бед и катастроф оберегаю

Я следом птицею-облаком взлетаю,

Пока жива я, будет так всегда.


Я не боюсь летать,

Мне так привычней и спокойней,

На небе, в облаках я от земных оков свободна,

И только так могу тебя сопровождать.


Твой звонки,

От стрел грозы и от порывов урагана,

Твой голос заживляет на мне раны,

Спасает мою душу от тоски.


За туманным поворотом

За туманным поворотом я осталась.

Мне ветра кричали: – Не вернется!

Сердце как рукой разлука сжала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия