Читаем Вокзальный блюз полностью

Тебе я положу всё то, чем дорожила,

Что берегла, и так боялась потерять,

Но почему ты взял, что я себе сложила,

Мою любовь забрал с собою и печаль?


Снег, метель, нелётная погода

Снег, метель, нелётная погода,

Между нами – снег, метель.

За ночным стеклом аэропорта

Неба тёмно-серая постель.

И опять судьба со мной играет,

Пряча нас по разным городам,

Дым табачный в небо выпускаю,

От тревоги не сойти б с ума.

Время сжалось будто на допросе,

Стрелки в круге путают часы,

То ли уже полночь, то ли восемь,

Огрызаются как загнанные псы.

Снег, метель, нелётная погода,

Из окна смотрю снежинкам вслед,

Где-то там в окно ты смотришь тоже,

Дым глотая от дешёвых сигарет.


Три минуты

Три минуты у нас, прощанья лимит,

Три минуты, прижаться, согреться,

Попытаться минуты на век продлить,

Но они стучат дробью как сердце.

Сыпал белыми хлопьями падая снег,

Пахло свежей сосновой хвоей и кофе,

Мерзли руки, ты их пытаясь согреть,

Целовал и шептал: – «Я ненадолго.»

Со щеки убрал прядь рыжих волос,

Заглянул мне в глаза и по ступеням,

В небо снежное рвался твой самолет,

Раствориться в нём птицей хотел он.

Мертвой ношей падает снег на глаза,

Я для мира объятья незримо открою,

Замедляя секунды верну время назад,

Белым снегом на памяти стрелки рисуя.


Слова на стекле

Я пустые слова пишу на стекле,

Вырезают мгновенья ножницы-стрелки,

Сотни, тысячи раз говорил ты мне,

– «Мы с тобою всегда будем вместе.»

Брежу поступью мягких знакомых шагов,

Но ко мне в окна ломиться наглое лето,

О тебе нет известий и нет даже снов,

И никто не ответит мне: – «Где ты?».

Исписала на стеклах сотни слов и страниц,

Привыкаю молчать, погружаясь в окна,

Мягкий свет фонарей по моим ресницам,

И туман прячет город дождем промокший.

Я гоню мысли прочь и смиренью учусь,

Может вера в тебя – это бОльшая глупость?

Только сердце стучит и его не заткнуть,

В унисон дождь стучит по асфальту улиц.

Я пишу пустые слова на стекле,

Свет фонарный на каплях дождя мерцает,

Вдруг увидишь ты слов-кружева, их блеск,

Всё что я написала тебе – прочитаешь.


Как долго я тебя ждала

Как долго я тебя искала и ждала,

Мне вьюги душу сотни раз отпели,

Дожди оплакали и сотни раз отмыли,

И едкий дым разлуки разъедал глаза.


Искала я тебя за краем темноты,

Где солнца несговорчивое пламя,

Внутри жила любовь, сжигая память,

Но я искала, зная там есть – Мы.


На перекрестке скрещенных дорог,

Искала, приближая наше счастье,

Ждала, но не нашла я в них участье,

Лишь месяц серебром светил у ног.


Как долго я тебя искала и ждала,

Кристаллы слез упали вместо снега,

Ночь покрывало звезд стянуло с неба,

Рассвет любовью озарил глаза.


Поезд на север

Поезд на север,

Считает стыки,

Зёрна от плевел,

Неотделимы,

Вновь далеко,

Друг от друга,

Волнами,

Нас разметили,

Обиды – цунами,

Снегом забитые,

Спят полустанки,

Души холодные,

В вечной огранке,

Чувства сползают,

В моря Атлантидой,

Мысли черны,

Всё слабее порывы,

Но для любви,

Не страшны,

Километры,

В судьбы вплелись,

Перекрёстные ветры,

В душах уставших,

Почти что калек,

Рыжее солнце,

Обрушилось в снег,

Жизнь не игра,

Суета и морока,

Поезд на север,

Вернулся до срока.


Не забывай

Не забывай меня,

До губ твоих коснусь я ветром,

Не забывай в объятиях чужих и цепких,

И даже радости другим даря,

Прошу тебя, не забывай меня.

Не забывай за давностью времен,

Не забывай, как многих забывают,

И даже среди тысячи имён,

Одно моё пусть в памяти всплывает.


Не забывай свет глаз и нежность рук,

Туманные изгибы очертаний,

И даже после тысячи разлук,

Ты помни наше первое свиданье.

Не забывай, пусть за окном зима,

Природа вновь меняет свои краски,

Не забывай, когда придёт весна,

И ты утонешь в чужой, нежной ласке.


Затихнут грозы и придёт июль,

Не забывай, срывая поцелуи,

Что я была и до сих пор люблю,

Но только ветер за меня целует.

Не забывай в осенний листопад,

Когда стучит тоска дождём по крышам,

Вернись туда, на много лет назад,

Мои слова сквозь шум дождя услышишь.


Не забывай меня -

До губ твоих коснусь я ветром.

Не забывай, растаю я, уйду с рассветом,

Но даже сделав шаг, туда за край,

Прошу тебя, меня не забывай.


Любовь сгорает в эту осень

Когда любовь сгорит дотла,

И в сердце песня оборвется,

Вернусь назад я – во вчера,

Туда, где ярко светит солнце.

Устало крылья день сложил,

И ночь кружит меня с тоскою,

Давай с тобою помолчим,

Так легче справиться с бедою.

Сны раздробились, горячи,

И воздух плавает тяжелый,

Мы даже в снах с тобой молчим,

Как будто нас теперь не двое.

Закружит в ворохе листвы,

Фонарный свет лучами тая,

Ты приходи почаще в сны,

Останься в них не исчезая.

Когда любовь сгорит дотла,

И в сердце песня оборвется,

Вернись назад со мной, в вчера,

Туда где нам светило солнце.


Твой поезд уезжает в восемь,

Любовь сгорает в эту осень.


На вокзале

Торговала на вокзале сквозняками,

Продавала примерно за восемь,

Покупала их оптами осень,

И в карман мне что-то совала.

У меня был день распродажи,

Сквозняки пыталась я взвесить,

Было их наверно – девять-десять,

Но они не лежали на месте.

Растекались сползали на бок,

Выворачивались будто наизнанку,

Осень распихала их по банкам,

Под ворчанье вокзальных бабок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия