Волчара

– Вот и хорошо, – согласился я. – Но тогда ты поймешь, что, по сути, я лишь пытаюсь сохранить status quo. Между нами и так ведь нет никакого романа. Мы и на самом деле с тобой только друзья, – я подчеркнуто выделил последнее слово, – хотя я не забыл и не забуду ту единственную, принадлежавшую только нам ночь. – Я невольно вспомнил ее полувздох-полустон. – В остальном наши взаимоотношения нейтральны и, говоря казенным языком, не выходят за рамки принятых норм. Я даже не удивлюсь, если некоторые думают, что твой папа просто поручил мне за тобой приглядывать, чтобы ты не совершила какую-нибудь глупость.

– Так это мой отец попросил тебя заниматься мной? И для страховки, на всякий случай, сообщил мне, что у тебя беременная подруга? – вдруг закричала Нина, совершенно неожиданным образом отреагировав на мои слова.

Ничего подобного, конечно, и в помине не было. Сама мысль, что я вроде как бы оказываю услугу Науму Яковлевичу, а не покорен прелестями Нины, возникла экспромтом, но, видимо, была перспективной. Нинка теперь только из одного уязвленного женского самолюбия может захотеть доказать себе и папаше, что я расстарался ради нее самой, а не выполняя желание всемогущего олигарха. Хотя я мог и фатально ошибиться, а она послать меня далеко-далеко…

В ответ на ее возмущенный возглас я, естественно, шумно запротестовал.

– Нина, ты говоришь совершеннейшую чушь. И твой папа абсолютно не причем. Я встречался и собираюсь встречаться с тобой, потому что я тебя люблю. – Черт возьми, я даже втиснул в свою тираду объяснение в любви. – А хочет ли этого твой отец или нет, меня ни капельки не волнует. Я лишь хотел подчеркнуть, что в наших отношениях и так все выглядит тип-топ. Поэтому несправедливо и жестоко от этого отказываться. И я объясню почему. Ты можешь назвать этот довод рассудочным, но это не значит, что он плох. Мне в жизни катастрофически тебя не хватает, и, не скрою, что хотел бы большего, чем мимолетные встречи. Но есть то, что есть. И мне остается только надеяться, что мое общество тебе не в тягость. Но посмотри и с другой стороны. Природа милосердна, и она со временем сглаживает углы, в том числе остроту человеческих чувств. И что будет дальше, нам знать не дано. Ты со временем можешь понять, что я совсем не тот человек, который тебе нужен. Маша может решить, что прожитые со мной годы были ошибкой. Нечто подобное может произойти и со мной в отношении любой из вас. Только наивные идиоты клянутся вечностью. Так зачем же сейчас заставлять друг друга страдать именно тогда, когда нам так не хватает друг друга? В конце концов, секс не главное.

– Балабол, – безнадежно вздохнув, сказала Нина и положила трубку. Но ее голос не был сердитым. Я с облегчением вздохнул. На этом фронте я не продвинулся, но и не отступил.

А потом позвонила Машка. Ее звонок на работу был редкостью, хотя в этот раз она просто меня опередила. Я сам собирался звонить, чтобы узнать, все ли в порядке. Кстати, она тоже ужасно не любила, когда я начинал ей докучать во время съемок. В общем, не многим отличалась от меня. На студии, слава богу, все было, как говорят медики, в пределах нормы. Режиссер был доволен отснятым материалом и прочая, и прочая. Я обычно пропускаю всю эту лирику мимо ушей, но ныне не без удивления заметил, что мне приятно слышать, как ее хвалят. Странным же мне показалось то, что эта Машкина жутковатая история про поклонника-маньяка и убийство соседки никого из киношного люда особенно не взволновала. Все, естественно, обратили внимание, что она явилась какая-то не такая. Ее товарки-актриски не преминули ненавязчиво намекнуть, что она выглядит хуже, чем обычно. Оно было и немудрено после того, что девчонка натерпелась. Но сама ситуация почти не возбудила эмоций, кроме вежливых замечаний типа «да что ты говоришь». Видимо, так устроен мир. Каждый занят собой, и если беда не твоя, то поблагодари господа и плыви дальше. Достаточно поболтав, я пообещал Машке заехать за ней, и мы распрощались.

В тот день мы вернулись домой довольно рано. И если б не постоянное ожидание очередного звонка Хлопотуна, все текло бы как обычно, скучно. Машка была усталой и раздраженной, и я старался не привлекать ее внимания. Но просто сидеть и лупить глаза в телевизор вскоре стало тоскливо. Я полез за коньяком и предложил Машке. Она отказалась. Решив рожать, она практически перестала употреблять алкоголь. Так, рюмочку за компанию. Но сегодня я, по-видимому, такой компанией не был. И даже обиделся. Полез в интернет. Но никаких убедительных доказательств, что изредка выпитая рюмка спиртного наносит вред плоду, не нашел. Попадались только антиалкогольные агитки на уровне политпросвета. Я уже собрался поделиться этими сведениями с Машей, когда необычно пронзительно и требовательно зазвонил телефон. Мы вздрогнули. Машка испуганно присела на диван и стала нервно мять ни в чем не повинную подушку. Я взял трубку. Это, оказывается, был Скворцов. Он зачем-то попросил разрешение приехать.