Волчата

Ребята оставили Рале на попечении бабушки Косы. Они перенесли его в подвал, чтобы он не попался на глаза усташам, которые могли прийти в село в любой момент.

Сгорая от любопытства, ребята отправились в лес к тому месту, где упал самолет, и вскоре нашли его обгоревшие обломки.

«Вот бы так развалилось все вражеское войско», — подумал Душко.

Неожиданно в лесу заухали совы. Вероятно, кто-то приближался к сгоревшему самолету. Может быть, усташи или какой-нибудь любопытный крестьянин? Ребята решили побыстрее уходить из леса. Проходя мимо села, заглянули к бабушке Косе, чтобы проведать раненого Рале и рассказать ему о том, что видели в лесу. Старушка стояла на пороге дома, и ребята, подойдя ближе, увидели, что она плачет.

— Умер он, — тихо промолвила бабушка Коса. — Кровью истек. Уснул, сердечный, да так и не проснулся.

Ребята заплакали.

— Чей он? Может, у него кто из родных остался? — спросила старушка.

Но у Рале никого не было. Всех его родных убили усташи.

Ребята завернули тело друга в полотно, которое дала им старушка, взяли у нее лопату и отправились на опушку леса, где решили похоронить Рале. Его могилу они засыпали листьями, чтобы никто не заметил ее.

«А что будет, если нас всех убьют? Ведь тогда никто не узнает, где могила Рале», — с горечью подумал Душко.

И вдруг они заметили, как из соседних сел к лесу бегут крестьяне. «Значит, опять пришли каратели», — решили ребята и поспешили на гребень горы, откуда была видна колонна усташей, направлявшихся в лес, к сбитому самолету. Во главе колонны на коне ехал офицер. Они узнали его. Это был сотник Кудела, прозванный в народе Черным сотником.

— Вот если бы сейчас здесь оказался Михайло! Легко можно было бы подстрелить гадину! — проговорил Остоя.

6

Сотник Кудела, глядя на сгоревшие обломки самолета, размышлял: «Да, в жизни всегда так. Один взлетит, а другой упадет. А может, этим летчикам еще повезло, что здесь остались, а не отправились погибать на Восточный фронт».

Шли усташи через села, что жались друг к другу на склоне горы. По пути они сжигали все, что еще уцелело: дома, сараи, хлева. Сожгли и дом тети Стои. Везде, где прошли усташи, к небу поднимался черный дым.

Кудела был взбешен. Усташи были уверены, что где-то здесь скрываются партизаны, но не встретили ни одной живой души. Все крестьяне куда-то попрятались, и это страшно бесило усташей. «Проклятые людишки, научились прятаться… О чем же мне теперь начальству докладывать?» — думал сотник.

Возле мельницы усташи остановились. Прежде чем войти в дом мельника, Кудела постоял у плотины, глядя на вращающееся колесо, и почему-то вспомнилась ему надпись, оставленная кем-то из пленных партизан на стене тюремной камеры: «Сегодня — я, а завтра — вы!» «Пока что колесо моего счастья вертится, — подумал сотник, но тут же отбросил эту мысль: — Чего нам бояться?! Немцы уже у Москвы, на Кавказе, подбираются к Сталинграду. Скоро и мы очистим Козару от проклятых сербов».

— Эй, Муйо, где ты? — закричал он, входя в дом.

Стоявший рядом Стипе шепнул ему:

— Не очень-то доверяйте этому турку. Надо еще узнать, кому он зерно мелет. Я бы его на первом же суку вздернул!

Сотник исподлобья посмотрел на Стипе и сказал:

— Твое мнение меня нисколько не интересует. Мельнику я доверяю. Нечего давать советы, когда тебя не спрашивают! Запомни, что и ты можешь очутиться на суку, если не будешь чист как слеза. Я же не спрашиваю тебя, каким образом тебе удалось убежать от партизан. Может, они тебя сами выпустили?..

Стипе замолчал, затаив обиду на сотника. «Ну, подожди, турок. Попадешься ты мне», — подумал он про мельника.

Тут появился Муйо Бегич, не разобравший из-за шума жерновов, кто к нему пришел.

— Здравствуй, Муйо, — начал сотник. — Ну, что новенького в твоем хозяйстве? — Решив немного припугнуть мельника, сотник спросил: — Что-то ты замолчал, не шлешь нам донесений. А может, Стипе прав, говоря, что ты партизанам продался, а? Отвечай!

— Аллах мне свидетель. Делаю все, что в моих силах.

— А чьи это мешки, уж не партизанские ли? — спросил Кудела, показав взглядом на стоявшие в углу мешки с мукой. — Вот Стипе сомневается в тебе… Что скажешь на это?

— Что же я могу сказать? Это мешки крестьян из окрестных сел. Для них мука, а не для партизан, вы же сами знаете.

Кудела попросил Стипе оставить их одних.

— Ты, Муйо, не бойся. Я тебе верю. Ты мой человек, — сказал сотник, когда Стипе вышел во двор. — Но смотри, как бы партизаны тебя не вздернули. Нам от тебя ничего не нужно, кроме правдивых донесений. Сколько, например, здесь сосредоточено партизан, кто проходит через мост и в каком направлении. Но имей в виду: если не будешь сообщать, пощады не жди. Голубей получил?

— Получил, господин сотник. Вот хотел как раз пойти посмотреть на них. Почтарей этих я среди своих укрыл, чтобы никто не узнал, для чего они мне понадобились…