Волчата

Ночью дед снова бредил. Он тяжело дышал. Глаза его ввалились, лицо еще сильнее осунулось. На вопросы он не отвечал, даже своего друга Михайло перестал узнавать. Все боялись, что дед Джуро больше не поднимется. Единственное, на что можно было рассчитывать, так это на крепкое сердце старого Джуро.

Леснику не спалось. «Бедные ребята, — думал он, — если дед умрет, кто будет заботиться о них?»

К утру старику полегчало, чему все очень обрадовались. Теперь, казалось, самое страшное осталось позади…

Михайло отправился в путь вечером, когда на небе взошла луна. Остоя и Душко провожали его. Напороться на вражескую засаду они не боялись, потому что впереди бежал Серый — верный пес лесника.

Вот и мельница. Они постучались. Мельник Муйо Бегич, открыв дверь, очень обрадовался, увидев старых друзей.

Остоя с собакой остался караулить около мельницы, остальные вошли в дом. Жена мельника обрадовалась гостям и принялась хлопотать по хозяйству. Пришедших угостили кукурузными лепешками, молоком и мясом. Они хорошо подкрепились, а потом Михайло и Муйо разговорились.

— Скоро, — пообещал Михайло, — здесь будет совсем спокойно. Придут наши, и тогда держись усташи. Хватит им безнаказанно распоряжаться.

— Хорошо бы! Да только мучает меня плохое предчувствие. Ты не знаешь, как этот Баканяц лютует. Поклялся всех нас уничтожить.

— Не бойся. С Баканяцем мы как-нибудь справимся. Поймаем его, будь уверен!

— Я тебе вот о чем хочу сказать… Был тут недавно поручик Батурина и приказал мне выведать, кто стрелял в сотника Куделу.

Михайло немного подумал, а потом сказал:

— Этому сотнику я сам письмо напишу. Сейчас главное не это. Надо подумать, какие известия послать нам с голубиной почтой. Хорошо бы написать, что на мельницу приходили партизаны и хвалились, что скоро нападут на город.

Больше о делах они не говорили. Муйо специально для деда принес бутылку шнапса и пачку сигарет — подарок немецкого майора. Пожелал, чтобы Джуро скорее поправлялся и навестил его на мельнице.

Михайло вместе с ребятами стал готовиться в обратный путь на Совиную гору. Муйо вышел их проводить.

Пока что мельник неплохо справлялся с ролью двойного разведчика. Но мысль о том, что фашисты рано или поздно раскроют его, не давала Муйо покоя. Единственное, что немного успокаивало его, это то, что Джуро и Михайло рискуют ничуть не меньше его.

«Интересно, — подумал Муйо, — как там дела у сотника? А вдруг он умрет, что мне тогда делать с вещами, которые он у меня оставил?»

3

Отодвинув занавеску, Кудела выглянул во двор госпиталя. Все вокруг было окутано туманом. Снег в долине растаял. Склоны гор обнажились и были теперь какого-то ржавого цвета.

«Вот и весна скоро, — подумал он. — Время, когда приходит любовь. Так почему же войны начинаются весной, когда все тянется к солнцу, оживает? Почему именно тогда человек начинает убивать, разрушать? Может быть, это тоже пора пробуждения?» Однако эти вопросы Кудела оставил без ответа.

После ранения он стал иным, чем прежде. Вера в победу постепенно отступала. После разгрома немцев под Сталинградом и поражения немецких войск в Африке он понял, что Германия проиграла войну, что усташское движение — движение без будущего. Однако фашистская пропаганда продолжала трубить о близкой победе, которая будет одержана благодаря какому-то секретному оружию. Но Кудела уже ни во что не верил.

«Как хорошо, — думал он, — наблюдать за всем из окна палаты, а не ползти где-то по снегу, боясь напороться на партизан». Себе он поклялся, что больше ногой не ступит на Козару.

Изо дня в день сотник вел подобные беседы сам с собой, как бы заново проживая свою жизнь. После того как он посмотрел смерти в глаза, он думал только о том, как бы дожить до конца войны. Тогда он сумеет распорядиться скрытыми сокровищами. Угрызения совести не терзали его. Не взял бы он, взяли бы другие. На войне все переходит из рук слабых в руки сильных. Такова судьба. Все это походило на игру в карты, а Кудела был игроком азартным.

Сейчас, когда близился конец войны, мало похожий на победный, Кудела решил обернуть поражение себе на пользу. Прошлым летом, когда он гонялся по горам за козарскими подростками, ему казалось, что он выполняет «важную стратегическую задачу». Но партизаны становились все сильнее. Их поддерживало все население Козары. А у немцев и усташей здесь остались только враги.

Друзья постоянно навещали в госпитале Куделу, пересказывали новости. От них он узнал, что сейчас на их участке фронта довольно неспокойно, из каждой вылазки усташи возвращаются с потерями.

Навестил Куделу и Стипе Баканяц, который тоже лежал в госпитале, раненный осколком гранаты в ногу. Ходил Стипе на костылях.

Подсев к постели Куделы, он принялся рассказывать о своих приключениях, о том, как какой-то партизанский ублюдок убил его командира, а его ранил.