Волчье небо. 1944 год

– Моя она! И всегда была моя! А что кто-то обманом ее захватил, пока я родственников навещала, так с этим органы еще разберутся. Таких сама знаешь сколько…

Таня вспомнила: «Точно. Встречала. Тетя Вера брала у нее ключ».

Таня мысленно перерезала ей горло одним ударом когтей.

– Спасибо, – сказала. – Вы мне очень помогли.

Таня сунула покрасневшие руки в карманы.

Она больше не слушала, что там еще орала женщина-голубь.

Ну и что.

Таня шла по улице вперед. Шла, шла. Навстречу огромным каменным ступням, попиравшим пьедестал. В просвете, за которым расстилался асфальтовый простор площади, она остановилась.

Она поняла, что идти ей, собственно, некуда.

Глава 6

– О, это частая ошибка! – перебил Король игрушек. – Почти все думают, что можно бояться бесконечно. Бесконечно страдать. Бесконечно любить. Что, впрочем, одно и то же. …Вот маленькие дети, например. Чем они меньше, тем больше любят. А уж как они боятся! Пугать маленьких, я тебе скажу, пара пустяков: затрат на копейку – удовольствия на рубль…

«Ой как ему нравилось нас тогда пугать», – с неприязнью вспомнил Шурка их «гонки на первенство Ленинграда» на безлюдных стылых улицах, среди сугробов-домов.

– Но всё кончается, – почти грустно заметил тот. – Больше скажу…

Пришлось умолкнуть. К столику подошел белый крахмальный передничек.

Официантка обдала их запахом сладких духов. Шурка угрюмо глядел на скатерть. Рука с красными ногтями брала с подноса и ставила на стол тарелки. Запах духов заслонило густым духом мясной подливы. Шурка невольно скосил глаза: кусочки мяса в тарелке тоже были! Не только соус.

– Точно ли за бефстроганов карточки мясные вырезать не надо? – с наигранной тревогой уточнил Король игрушек.

– Нет, товарищ гвардии майор, – улыбнулась официантка. Слишком задержала взгляд. Товарищ Гвардии Майор явно знал правила этой игры – подмигнул ей, потом посмотрел вслед: окинул одобрительно талию, туго натянутую юбку, ноги. Пока официантка шла, взгляды к ней так и липли со всех сторон.

Майор повернулся обратно к тарелкам. Заметил Шуркин неодобрительный взгляд.

– Новая. Никогда ее раньше здесь не видел, – пояснил.

– Да глядите на кого хотите. Мне какое дело.

Тот взял вилку и нож. Шурка старался не втягивать носом глубоко – желудок и так уже урчал.

– Не стесняйся, – пригласил Майор. – Не буду же я один наворачивать. Тем более повезло, карточки не вырезали.

Сам он держал вилку и нож на весу – ждал. Официантка прошла мимо – стукнула на их стол корзиночку: в салфетке был нарезанный хлеб. Белый.

– …а то на нас уже косятся.

Шурка окинул взглядом зал. Висел ровный гул, когда сразу много людей обедает разом. Пахло едой и гуталином – запах военных. За столиками были все в погонах – теперь так. Новые звания Шурка выучил, но еще никогда не видел столько полковников, подполковников, майоров сразу. У одного звезды на погонах были особенно крупными и золотыми: генерал. Словно почуяв взгляд, тот жуя обернулся. Глаза у него были пустые, как две капли олова.

Шурка взял вилку, взял нож. Когда он последний раз ел вилкой и ножом? В войну все всё ели ложками.

– То есть вы теперь Майор? Очередная липа.

– Вовсе нет. С этим я не шучу.

Шурка недоверчиво фыркнул. Зацепил вилкой пюре с коричневым соусом, принялся за еду.

– Медали, между прочим, тоже настоящие, – якобы обиделся Король игрушек. – Вот эта – Сталинград. Вот эта – за Курск. Написано «за отвагу», мелочь, а все-таки приятно, когда и другие…

– Ладно, – прервал Шурка. Как это работает, он знал еще по Репейску. В Репейске Король игрушек работал врачом. В Архангельске в то же самое время был простым артельщиком. Одновременно в Саратове его знали как Железнова Петра Ильича, бухгалтера. А во Владивостоке – как товарища Тутышкина, он плавал коком на корабле, изредка приставая к берегу. В Ленинграде был продавцом игрушек в Доме ленинградской торговли – до войны, конечно. В скольких своих обличьях отправился вместе с многими на фронт, можно только гадать. Что ж…

– …товарищ Майор.

– Товарищ Гвардии Майор, – самодовольно поправил тот и сунул в рот вилку с пюре. – Да что мы все обо мне да обо мне. Давай и о тебе поговорим.

Шурка пожал плечом. В душе накрапывал мелкий дождик.

– А что, плохо разве? – рассуждал Майор. – Есть и хорошие стороны.

Шурка поднял взгляд от тарелки:

– Какие, например?

– Например, ничего уже не страшно.

– Ну, не знаю…

– Да точно! – отмахнулся Майор. – Страх… Если б ты знал, сколько пакостей люди делают исключительно от страха… Ой, ты меня спроси, я такое порассказать могу.

– А вы всё про всех знаете, да?

– Да, – совершенно серьезно ответил Майор.

Обед заканчивался. Над столиками стал подниматься сизый дымок от папирос.

– Глянь хоть вот на того, – он бесцеремонно ткнул вилкой в сторону. Шурка посмотрел: генерал с оловянными глазами уплетал котлеты. Промокал салфеткой жир на губах.