Волчье время. Германия и немцы: 1945–1955

Воинствующее начало в эротике то и дело прорывалось наружу. За галантной маской благородного кавалера скрывались агрессивность и высокомерие. В мужском журнале Er в мае 1951 года появилась статья под названием «Военная школа любви». Автор советовал читателям брать «крепость» штурмом. «Ничто так не радует женщину, как ловкая стремительная атака, освобождающая ее от необходимости улучшать свою нарочито неловкую защиту». И далее: «Внезапный штурм без дерзости, сила без грубости – это дело нюансов. Дипломаты говорят о человеке, способном инстинктивно верно оценить ситуацию во всех ее деталях: у него верная рука».

Сила – да, но не грубость. И никаких извинений! Сегодня это звучит как инструкция для тех, кто ставит себе целью внушить женщине отвращение. Впрочем, в конце автор признает, что в случае настоящей любви все «военное искусство» оказывается бессильным: «Перед женщиной, которую любишь, теряешь все свое мужество».

Война полов проявлялась не в последнюю очередь и в конкуренции по поводу «меры страданий»: кому выпало больше боли – мужчинам или женщинам? В фильме «Любовь ’47» Вольфганга Либенайнера по мотивам пьесы Вольфганга Борхерта «На улице перед дверью» на берегу Эльбы случайно встречаются мужчина и женщина. Они незнакомы друг с другом, но оба одинаково устали от жизни и готовы с ней расстаться. Вокруг – зловещий туман, разрушенные бомбами и снарядами фабрики, в воде плавают дохлые рыбы. «Какая грязища, – говорит женщина. – Здесь даже умирать противно». «Может, мне отойти в сторонку?» – спрашивает мужчина. «Зачем? – отвечает женщина. – Вы мне не мешаете». Он выражает понимание – мол, на войне человек тоже ни на минуту не остается один. «Один!.. Что вы об этом знаете? – резко отвечает ему женщина. – Это нас вы оставили одних! Пока вы там ползали по Уралу, нам на головы сыпались бомбы». В отличие от пьесы, фильм заканчивается на примирительной ноте – состязание за статус наиболее пострадавшей стороны заканчивается вничью, каждый по-своему прошел через ад. В конце концов они соединяются, и у них появляется шанс обрести крышу над головой. Квартирная хозяйка даже жертвует им настоящее яйцо.

Яйцо, хлеб, пристанище – вот главные заботы героев того времени. «Я – кормилица своего мужа!» – под таким гордым заголовком журнал Konstanze представляет своим читательницам женщин, которые в поте лица зарабатывают на хлеб себе и мужу. «Я своего подобрала на улице, – рассказывает одна из них. – Он просто плыл по течению, беспомощный, как ребенок. Да он и есть почти ребенок – на пять лет младше меня». Подобные рассказы служили читательницам моральной поддержкой. Слабость к мужчинам, которые «плывут по течению», была альтернативой поискам сильного мужчины. Уж лучше сразу взять кого-нибудь из покалеченных. Konstanze призывала искать спутника жизни среди полутора миллионов мужчин, покалеченных на войне, советовала «видеть в мужчине не Адониса, а будущего товарища». На страницах журнала широко обсуждались первые впечатления от вида обрубка ноги.

Женская готовность к жертвенной заботе о ближнем была идеальным средством для мужчин в конце концов добиться победы в войне полов. В июле 1946 года в передовице мюнхенской Ende und Anfang, считавшейся «газетой молодого поколения», некий доктор Ларос писал о «вечной миссии женщины в наше время». Сейчас, когда «звериное начало в человеке прорвалось наружу с невиданной, чудовищной силой и явило миру эгоизм и насилие, от которых стынет кровь в жилах», на долю женщин выпала судьбоносная задача вернуть общество в лоно гуманизма: «Силой своей великой, присущей только им любви они должны по-новому взглянуть на мужчину и дать ему душевный приют, в котором он снова обретет себя и после многих лет разрушительного безумства вновь почувствует в себе стремление к созидательному труду». В конце доктор Ларос переходит к угрозам: «Горе вам, если вы сейчас не захотите услышать и понять это! В ваших руках – судьба нашего народа!»

Вне закона

В формирование образа мужчины как исчадия ада внесли свою страшную лепту и победители, которые после шести лет ожесточенной борьбы наконец поставили гитлеровские войска на колени. Впечатления от них у немцев остались разными – в зависимости от оккупационной зоны. На востоке после прекращения военных действий по городам прокатилась неслыханная волна изнасилований. За пятьдесят лет эту тему так широко и подробно осветили, что мы можем позволить себе опустить малоприятные детали. По разным, очень приблизительным, оценкам (разница в подсчетах составляет иногда несколько сотен тысяч) насилию подверглись два миллиона женщин, зачастую многократно. Изнасилования сопровождались жестокими издевательствами, унижениями и убийствами.[154]