Волчье время

Первое прикосновение ворлочьей магии было практически неощутимым. На какую-то секунду Меченый даже поверил, что на этот раз все будет по-другому. Может быть, именно его магия, которую сейчас гасил Железный стол, была причиной всех его страданий, а теперь, когда этой защиты больше нет, дело пройдет достаточно легко?.. – подумал он. Но тут же понял, что ошибся. Просто дознаватели, не знающие, чего можно ожидать от арестанта, действовали очень осторожно, с издевательской неторопливостью.

Дан-Энрикса затошнило.

- Монсеньор, пожалуйста, попробуйте сосредоточиться. Думайте о том дне, когда погиб Килларо, - сказал ему тот самый маг, который выставил за дверь Эйварда Римкина. – Я буду задавать вопросы, а вы постараетесь не отвлекаться на свои ощущения и будете вслух рассказывать о всем, что вспоминаете. Если почувствуете, что теряете сознание – дайте мне знать. Мы временно прервемся.

Несмотря на чувство тошноты и нарастающее головокружение, Меченый не сумел сдержать улыбку.

- Вас инструктировал Викар, – предположил он утвердительно.

- Нет, монсеньор. Мэтр Викар – мой ученик. Но он отправил мне письмо с просьбой прибыть в столицу и заняться этим делом. А теперь давайте, все-таки, вернемся к гибели Килларо… На суде вы говорили, что преследовали Призрака.

- Да, - ответил Крикс, хватая воздух ртом и давя нарастающую панику. Он чувствовал, как нити чужой магии, словно ползучее растение, медленно обвивают его мозг. – Я ранил его в спину… и потом, когда я за ним гнался, нож был у меня в руке… я почти ничего не видел…

Сердце у Меченого колотилось все быстрее. Ему не хватало воздуха. Свет от единственного факела, который находился в поле его зрения, сделался совсем тусклым, а потом померк.

- Мессер… мессер, вы меня слышите?..

Криксу пришлось сделать над собой немалое усилие, чтобы заставить себя вынырнуть из безопасной темноты и открыть глаза.

Маг удрученно покачал головой, а вслух спросил:

- Где вы сейчас находитесь?

Дан-Энрикс выразительно поморщился.

- Я что, по-вашему, уже совсем сошел с ума?..

- Мессер, пожалуйста, ответьте на вопрос.

- В подвале городской тюрьмы, - со вздохом уступил дан-Энрикс.

- Спасибо, монсеньор. Когда вы сказали, что у вас в руке был нож, вы повторяли то, что говорили на суде. Но вы не вспоминали. Я даже сказал бы, что вы изо всех сил мешали себе вспоминать. Но мне нужны не мысли, а воспоминания. Давайте попытаемся еще раз.

…Валларикс наклонился над кроваткой и тихонько поцеловал в лоб спящего принца. Кеннерикс был слишком взволнован новостью о предстоящем путешествии, поэтому, когда настало время спать, попеременно заливался громким смехом и капризничал. Казалось, что он вовсе не заснет, но, разумеется, силы у него кончились даже быстрее, чем обычно, и сейчас он крепко спал, приоткрыв рот и обнимая сбившееся в кучу одеяло. Император осторожно накрыл Кеннета свободным краем одеяла. Подавил тяжелый вздох. Сознание того, его сын и королева – вместе с нерожденной дочкой – покидают город, вызывала ноющую боль в груди. За эти восемь лет Валларикс никогда не расставался с женой больше, чем на несколько часов. Но император знал, что поступает правильно. Седой и Крикс наверняка одобрили бы такой шаг. Чем бы ни кончилось сражение за город, кто-то из потомков Энрикса из Леда непременно должен выжить. Даже если мир, который они знали, будет полностью разрушен, на обломках этого разрушенного мира все-таки должны остаться люди, которые станут символом надежды и – кто знает? – может быть, когда-нибудь смогут сплотить вокруг себя других и снова бросить вызов силе Темного Истока.

Император постарался отогнать подальше мысль, что это самообольщение – если случится так, что Олварг победит, сплачивать будет уже некого и незачем. Не зря же это называется Последней Битвой…

Нет. Если на свете вообще может быть что-нибудь окончательное – то это уж точно не победа Темного истока. «Сделай все, что можешь – и еще немного. И тогда все будет хорошо», как любил повторять Седой.

Валларикс всегда старался следовать этому правилу, и успел свыкнуться с сознанием того, что верное решение почти всегда сопряжено с какой-нибудь тяжелой жертвой. Но теперешняя жертва представлялась ему самой трудной в его жизни – расстаться с Алирой и детьми было не проще, чем с мясом оторвать кусок от собственного сердца. Впрочем, глупо жаловаться – Крикса следование излюбленному правилу Седого вынудило согласиться на Железный стол. Валларикс еще с минуту посмотрел на спящего наследника, а потом тихонько вышел, напоследок поправив фитиль в уютной прикроватной лампе из оранжевых, желтых и розовых фигурных стекол (не забыть сказать прислуге, чтобы уложили этот небольшой ночник с другими вещами принца – Кеннерикс засыпал при его свете с тех самых пор, как сделался достаточно большим, чтобы оставаться одному в отдельной спальне). Император с удовольствием бы посидел рядом с кроватью сына, как когда-то – много лет назад – сидел у изголовья маленькой Элиссив, но он знал, что времени осталось совсем мало, и Алира уже ждет его.

- …Мессер, где вы сейчас находитесь?