Волчья сотня

– Ну, это мы с нашим удовольствием, – протянул Саенко, – разве ж я не понимаю, что дело молодое, а естество свое требует? Кумы у меня нету, но уж найду, куда на ночь деться…

– А тогда снеси-ка, брат, вот записочку по одному адресу, – повеселел Борис.

И добавил, чтобы сказать Саенко приятное:

– Тебе бы сюда ту куму, из Больших Раздоров… Ох и хороша Галина!

– Хороша Глаша, да не наша, – угрюмо отвернулся Саенко.

– Ты что, Саенко, я тебя обидеть не хотел! – удивился Борис.

– Я и не обижаюсь. А только не про меня та Галина… Муж у нее есть!

– Вот как! – присвистнул Борис. – То-то я гляжу, вы как-то… А где же муж-то?

– У Махно, – понурился Саенко, – в больших чинах там. Говорил же я – самое бандитское село! А ты не верил… Ладно, давай свою записку.

Через час Саенко принес розовую надушенную записочку, в ней говорилось, что прелестная Софи любит, ждет, тоскует и непременно будет вечером попозже, чтобы никто ее не заметил. Борис встрепенулся, спросил у Саенко чистое белье и горячей воды для бритья, а, получив все это, вдруг рассердился и закричал, чтобы сейчас же выметался Саенко из дому, а то нашел время уборкой заниматься. Саенко и вправду что-то завозился на кухне совершенно не ко времени.

Дальше началось мучительное ожидание, минуты текли как годы. «Придет, не придет?» – терзал Бориса извечный вопрос. Обманет, посмеется или явится страждущему неземным видением, ангелом чистой красоты? Борис потерял уже всякую надежду, когда раздался еле слышный стук в дверь. С бьющимся сердцем он отворил – на пороге стояла она. Сегодня Софи была просто обворожительна, ведь она очень старалась так выглядеть. Она скоро сбросила плащ и шляпку и предстала перед Борисом во всеоружии своей красоты. Бледно-лиловое платье с отделкой из кружев того же цвета выгодно подчеркивало фигуру и изумительно подходило к глазам. Глаза сияли, губы были соблазнительно полуоткрыты, грудь ее вздымалась от волнения. Вдобавок от соблазнительницы исходил совершенно чарующий аромат духов – пряный, будоражащий…

Борис совершенно потерял голову и бросился на Софи с утробным рычанием.

Софи бурно дышала, постепенно и сама стирая тонкую грань между хорошей актерской игрой и подлинным увлечением.

– Только ты, дорогой, только ты… – ворковала она низким волнующим голосом, прерывающимся страстными вздохами, – только тебя…

Борис, не вслушиваясь в ее бессвязный лепет, покрывал жаркими поцелуями шею и плечи Софи, ее грудь, едва прикрытую сильно декольтированным платьем. Тяжело дыша, не в силах больше бороться со страстью, он торопливо начал расстегивать крючки и застежки. Огрубевшие в походе пальцы не могли справиться со сложной женской механикой.

– Как ты неловок, милый, – с легким недовольством промурлыкала бывшая баронесса и несколькими уверенными движениями помогла возлюбленному преодолеть последние преграды. Освободившись от тесных одежд, она раскрыла объятия и воскликнула: – Иди же ко мне, дорогой! Я не в силах больше ждать!

Борис и сам был больше не в силах сдерживаться. Торопливо овладев Софи, он тяжело задышал, и все кончилось слишком быстро.

– Фи, дорогой, – обиженно проговорила Софи, но тут же сменила гнев на милость и проворковала: – Ничего страшного, ты просто слишком долго был один… Не волнуйся, у нас впереди целая ночь, – и ее восхитительные пальчики принялись исполнять на весьма чувствительном музыкальном инструменте такую волнующую пьесу, что Борис в мгновение ока забыл о своей неудаче и был готов к новым подвигам. Софи была упоительна и неутомима. Час за часом проходил в чередовании бурных ласк и коротких передышек, полных нежных перешептываний и любовного воркования. Наконец, уже под утро, Борис, совершенно обессиленный и опустошенный, забылся глубоким сном. На лице его играла счастливая улыбка.

Софи полежала немного неподвижно, вслушиваясь в ровное дыхание. Вряд ли он теперь проснется до утра, но осторожности ради следовало немного подождать. Наконец она сочла возможным легонько выскользнуть из его сонных объятий, не спеша оделась и оглянулась по сторонам. Тусклый осенний рассвет заглядывал в окно. В комнате было полутемно, но Софи видела неплохо.

Пора было приступать к обыску. Всего три маленькие комнатки, она быстро найдет то, что ей нужно. Итак, куда он мог это спрятать?

Софи быстро обшарила ящики стола – они были пусты, потому что полковник Горецкий забрал сегодня утром все бумаги. Всего один шкаф, подоконники, и один чемодан. Картины нигде не было. Куда он мог ее задевать? Она перетрясла еще вещмешок Бориса, не особенно заботясь о тишине – ее любовник спал как убитый… И вот, когда Софи уже начала волноваться, она совершенно случайно обнаружила одну очень любопытную вещь… Так вот в чем дело! Так вот почему он был так спокоен…

Уже в шляпке и плаще она подошла к постели.