Волчья стая

— Стоп машина! Малый назад! — заорал в переговорную трубу Роге и дернул рукоятку машинного телеграфа. Лодка замедлила ход и, завывая моторами, тяжело сползла с мели. Упавшие за борт моряки, преодолевая течение, уже подплывали к ее борту, когда вокруг них вдруг вскипела и окрасилась кровью вода. А еще через минуту, издавая душераздирающие крики и беспорядочно размахивая руками, незадачливые пловцы исчезли с ее поверхности.

— Пираньи, — процедил Роге. — Всем вниз!

Затем он приказал возобновить движение вслед за идущим впереди траулером. Наконец, за очередным поворотом, открылась окутанная облаками «Гора грома» и, сбросив ход до малого, траулер и лодка поочередно вошли в протоку, а из нее, в уже знакомую читателю лагуну. За истекшие два года она несколько изменилась. Наблюдательная вышка и прилегавший к скале ангар, исчезли, а на берегу появились новые строения.

Как и в прошлый раз, на причале гостей встречали Глюкенау и Ланге, а на некотором отдалении от них, тихо переговариваясь, стояла группа разношерстно одетых людей. По знаку Ланге они приняли поданные с судов швартовы и подали на них трапы.

Первыми с лодки на берег сошли Мюллер с Роге, вслед за которыми ковылял Борман.

— С прибытием господа, — тусклым голосом произнес Глюкенау. — Я думал вас будет больше.

— Это все, что осталось, — вздохнул Роге. — Остальные погибли.

— Ну, что ж, милости прошу. Экипаж мы разместим в казарме, а всех остальных в миссии. Рихард, — обратился Глюкенау к Ланге, — проследите за размещением людей. А вас, партайгеноссе, прошу следовать за мной.

После этого, сев в стоявший неподалеку «опель», Борман и Мюллер, в сопровождении Глюкенау, уехали в миссию.

Проводив их хмурым взглядом, Роге закурил предложенную ему Ланге сигарету и кивнул стоявшему на мостике помощнику. Тот прокричал что-то в переговорную трубу и из рубочной двери, один за другим, стали появляться моряки. Щурясь от яркого света и покачиваясь, они осторожно ступали на причал и недоуменно озирались. Многие тут же садились и подставляли солнечным лучам мертвенно бледные, заросшие бородами лица.

— Я вижу вам пришлось не сладко, — участливо произнес Ланге, обращаясь к Роге.

— Зато мы вырвались из ада и живы, — глубоко затянулся тот сигаретой.

— Да, — согласился Ланге. — Нам крупно повезло. А теперь прошу ко мне. Мои аборигены позаботятся о ваших парнях. Шварц! — рявкнул он.

— Здесь, господин капитан! — неуклюже подбежал к нему толстый фельдфебель.

— Прикажите своим людям накрыть лодку маскировочной сетью. А потом доставьте на берег мыло и все необходимое, пусть моряки вымоются в лагуне. После этого накормите их и выдайте шнапса. Парни заслужили.

— Яволь! — рявкнул толстяк и зарысил к сидящим на траве подводникам. А Ланге с Роге и присоединившимся к ним Крюгером, пошагали к щитовому, стоящему под пальмами домику.

Там Роге принял холодный душ, и через полчаса все собрались в небольшой комнате, служившей столовой, где их уже ждал накрытый денщиком стол.

— А вы неплохо устроились, — хмыкнул капитан 3 ранга, бросив взгляд на разнообразные, издающие дразнящие запахи, блюда и закуски.

— Еще бы, — рассмеялся Ланге. — У нас неподалеку своя плантация и ферма.

— И кто же на них трудится?

— Все, кто служил на базе. Мы решили здесь остаться до лучших времен.

— Вы думаете, они для нас наступят? — дернул щекой Роге.

— Несомненно, — но нужно запастись терпением и выждать время. Когда все утрясется, можно натурализоваться в Бразилии или Аргентине. А при желании и вернуться в фатерлянд. Но обо всем этом мы еще поговорим, а пока прошу к столу. Крюгер, налейте всемрому!

После этого, выпив по рюмке, все трое дружно навалилась на еду.

В это же самое время, в гостиной миссии, удобно устроившись в мягких креслах, берлинские гости и Глюкенау, прихлебывая горячий кофе с коньяком, внимательно слушали мерцающий зеленым глазом «Телефункен». Одна из бразильских радиостанций передавала последние новости, и знавший португальский язык Глюкенау, переводил их.

Из сообщений следовало, что война в Европе закончилась полным поражением Германии, фюрер покончил собой и союзные державы начали перегруппировку войск для высадки на Дальнем Востоке.

— Да, — сказал с дрожью в голосе Глюкенау. — За всю свою историю, мир не знал столь великого человека. Он ушел из жизни достойно.

— А кто вам сказал, что ушел? — скрипнул креслом Борман. — Я, лично, глубоко в этом сомневаюсь. Фюрер всегда был непревзойденным мастером фальсификации.

— Так вы считаете, он жив? — пробормотал Глюкенау.

— Кто знает? — многозначительно подняв глаза вверх, сказал Борман. — Пути Господни, неисповедимы.

— Оставьте эту тему господа, — вмешался Мюллер. — Фюрер вечно будет жить в наших сердцах. И где он, известно только Создателю. Кстати, Мартин, а что вы скажите по поводу военного потенциала Японии? — поинтересовался группенфюрер, пристально взглянувна Бормана.